31 
— Так почему же ты так дернулся, когда я сказала про твоих собственных детей? — Джоди никогда не забывала о том, что ее интересовало.
— Мы только недавно вновь стали жить вместе. Подождем говорить об этом, ладно?
Посмотрев на него проницательным взглядом, Джоди уже было открыла рот, но Блейн поторопился сказать:
— Больше ни слова! Давай сменим тему, иначе я постараюсь, чтобы вы с Кэм не встретились до следующего года.
— Меня интересует твоя жизнь. Ты не можешь меня винить за это.
— Терпение, сестренка, терпение. Скоро познакомишься.
Такие уж они, Эндрюсы! Обсуждать дела с родными вовсе не обязательно. Блейн этого никогда и не делал, и это никого не трогало. Но дети и все, что касается детей, было самым важным в этой большой счастливой семье.
Если Кэм сомневается, что она для него самое важное, даже и без детей, то совсем ни к чему, чтобы его громогласное семейство своими разговорами и расспросами усилило ее сомнения.
Джоди нахмурилась:
— Поторопись, братишка. А то я натравлю на тебя Сэнди, Мон и маму, ты не выдержишь.
— Да уж. Ты ешь фрукты, я поболтаю с твоими детишками.
И Блейн в очередной раз подумал, что для него самое важное, чтобы с ним была Кэм, с детьми или без детей.
— Ты побрился, надел шикарные брюки и рубашку, что же ты мне не сказал, чтобы я соответственно оделась? — упрекала Кэмрин.
Она была в хлопчатобумажном платье, которое выбрала, перемерив половину своего гардероба.
— Ты выглядишь дивно. И непринужденно — нет впечатления, что ты как-то специально наряжалась. Я подумал, тебе надоело видеть меня в рабочих джинсах и футболке.
— Если всерьез, ты мне больше всего нравишься без одежды.
— Я вряд ли решился бы явиться так к моей семье.
Его семья… Кэмрин внутренне готовила себя к этой встрече всю неделю, с тех пор как согласилась пойти с ним на это барбекю.
Блейн все время повторял, что предстоит обычная семейная встреча, ничего особенного. Но она так много слышала об Эндрюсах — любимых родных любимого мужа, — что не волноваться было просто невозможно.
А что, если она не понравится им? К тому же ей не приходилось много бывать на счастливых семейных праздниках.
Блейн, как всегда, почувствовал ее волнение и взял жену за руки:
— Эй, все будет хорошо, увидишь.
— Ты много им говорил обо мне?
— Достаточно, — улыбнулся он. — Пойдем, они тебя полюбят.
Страшно, волнующе. Он очень любил свою семью, был близок с ними. И уж наверняка родные знают, как Блейн мечтает о детях.
Она, наконец, все честно ему рассказала. И он сделал свой выбор — предпочел Кэмрин, пусть даже и без детей. Но она знала это странное выражение его лица, когда он видел семьи с детьми. Ясно, то была зависть, не мрачное злобное чувство, а желание иметь малышей. Это угнетало Кэмрин больше всего. И понятно, без детей он никогда не будет полностью счастлив, как бы горячо ни утверждал обратное.
Она ни на секунду не думала, что Блейн говорил неправду — он всегда был предельно искренен. Но эта трагедия не может не разрушить их брак. А вдруг он снова уйдет? Ведь она не в состоянии создать такую семью, какая ему необходима…
— Они тебя полюбят, если на твоем личике не будет этого похоронного выражения.
Легонько дернув Кэмрин за нос, он нежно поцеловал ее. Улыбнувшись, она надела на плечо сумку:
— Я готова.
— О, моя девушка!
— Мы пробудем там недолго? — спросила Кэмрин уже в машине.
— Будешь так поглядывать на меня, вообще можем не доехать.
— Ладно, буду хорошо себя вести, — она погладила его бедро и, убрав руку, повернулась к окну.
Блейн сосредоточил внимание на дороге, а Кэмрин старалась отвлечься, унять чувство щемящего беспокойства, не думать о том, что проблема детей — нечто гораздо большее, чем хочет признать Блейн.
У Кэмрин болело лицо — оно устало от поцелуев, улыбок и приветствий.
Эндрюсы были поразительны — внимательны к ней, радушны, гостеприимны. Они целовали, угощали, болтали с ней. Большая семья, в которой много любви и тепла. Никто не задавал вопроса, который неизбежно задают женатым парам: когда же вы собираетесь завести ребенка?
Но сердце Кэмрин кровоточило.
Блейн удачно отклонил эти вопросы. Но девушка ловила удивленные взгляды его родных, которые, возможно, думали, что она не хочет детей, и вряд ли одобряли это. Что ж, придется к этому привыкнуть. Либо привыкнуть, либо рассказать всем этим людям о своих проблемах, глубоко личных проблемах, чего ей определенно не хотелось делать.
31 
