очень нудно 
124 
– Попросишь ты у меня еще пирожка, – зло прошипела я. – С пургеном! И вообще, если я вас так объедаю, то не буду больше мешать. – Я демонстративно встала и, подумав пару секунд, стянула с себя одеяло. Сложив, протянула его сидящему на корточках Рейвару. – Вот.
Он окинул меня взглядом с головы до ног, особо уделив внимание последним. Смутившись, я поджала пальцы.
– Сиди. Уйдешь не раньше, чем расскажешь, как здесь оказалась.
Вот это попала!
Через несколько минут Хельвин вернулся с котелком, полным какого-то отвара и вкусными, подогретыми лепешками, внутри которых прятался сыр. Наконец-то нормальная еда. У меня же сегодня только завтрак был.
Вот что значит чистый сельский воздух – сразу приключения посыпались, как тумаки на лентяя!
– Наелась? – строго посмотрел на меня Хельвин, отрывая от третьей по счету лепешки. – А теперь рассказывай, как тебя в лагерь занесло. Ведь ты же с Нелли в замке должна была быть! Сбежали?
– Угу.
– Ты дала мне клятву. – Глаза Рейвара начали темнеть.
– Что из замка не убегу. А вот о том, что я до него вообще доеду, речи не было! – помахала я кончиком хвоста, прозорливо высунувшимся из-под одеяла, в которое я кутала нижнюю часть тела: все же надо знать, когда имеет смысл привлекать внимание голыми ногами, а когда лучше не нарываться.
– И как же тебе это удалось? – сощурился Хельвин.
– Помощь пришла, откуда не ждали.
Рассказ получился куда более длинным, чем я хотела, вредный полукровка начал выспрашивать про циркачей, уточняя мелкие детали. Рейвар же только кивнул, наверняка прикидывая в уме количество сопровождающих, которое потребуется для повторной попытки водворения мешающейся под ногами хвисы за надежные стены замка. Разогнавшись, я поведала мужчинам о знакомстве с Юстифой.
Позорище!
– Я… я расслабилась. Привыкла к тому, что могу выкрутиться из любой ситуации. Привыкла рассчитывать только на себя. И отвечать только за себя. А тут… Глупо все вышло. Глупо и неправильно. Как в жизни. Я не хотела, правда! – заглянула я в строгие глаза Рейвара. Мне было важно, чтобы он меня простил, чтобы понял.
– А если бы хотела, я бы сейчас с тобой не разговаривал.
Тихий, спокойный голос словно заморозил все внутри. Стало страшно… очень страшно. В последнее время я совсем забыла, с кем имею дело и насколько этот нелюдь опасен. Для меня. Словно и не сидела в каменном мешке, и не он стоял рядом, причиняя боль телу и сердцу, в котором уже успела поселиться привязанность к кареглазому эльфу. Теперь же… поманил, я и рада снова поверить.
Права была черная хвиса – ничего мы для них не значим.
– Рейвар, чего ты Лисичку пугаешь? – тут же вступился за меня Хельвин. И даже, подсев поближе, погладил по неразумной голове. – Ей и так несладко пришлось, спасая, между прочим, твою жизнь.
– А то, что у меня пол-отряда раненых и из А́ниса вытащили три стрелы и едва вернули парня с того света, это так – мелкие лисьи шалости? Она подставила нас под удар. С Юстифой я сам мог разобраться. В конце концов, ее яд не смертелен, а воспаление можно снять. Надеюсь, Елна поняла, что этой в замке нет, и уже едет к нам. А вот за то, что у нее здесь работы непочатый край, надо сказать спасибо рыжей вертихвостке, которой просто не сидится на месте. – Он чуть сощурил глаза, отчего их нездоровый блеск пугал еще сильнее. – Но больше всего мне интересно, как ты оказалась здесь раньше нас. По времени твоя история ну совсем не сходится с реальными событиями.
– Ты хочешь, чтобы я ответила честно? – посмотрела я на него.
– Да. Твоей лжи я уже наслушался.
– Тогда я помолчу. Правду все равно сказать не могу, а слушать ложь ты не хочешь.
Темные глаза начали наливаться красным.
– Рейвар! – резко прикрикнул на него Хельвин.
Тот тряхнул головой.
Ага, теперь понятно, зачем здесь этот всклокоченный полукровка – успокоить своего лэй’тэ и не позволить ему придушить кого-то рыжего и чересчур глупого.
Ну не могу же я сказать про Кая. Во-первых, это будет выглядеть нелепо. «Один знакомый бог подкинул», – вот звучит-то! По мне и так дурдом плачет, с этим иномирьем-то, а тут еще такие признания. А во-вторых, Кай предупреждал – им нельзя напрямую вмешиваться в дела смертных, следовательно, надо держать его участие в секрете. Эх, как это все неправильно и по-идиотски! Хотя разве у меня по-другому бывает?
Нет, я таки поражаюсь этим мужчинам. «Ничего не чувствую, почти не болит, никому ничего не скажу…» А то, что я проснулась от скрежета чьих-то зубов и слабых стонов, – просто почудилось, да? Так бы и покусала его за подобную глупость! Но жалко страдальца. Ему ведь по моей вине досталось.
124 
