ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Марианна! Что с тобой? Ты побледнела, словно увидела привидение!

Марианна слышала встревоженный голос Кийта, но сказать что-нибудь в ответ оказалось сейчас не легче, чем достать луну с неба. Внимание ее было приковано к высокому, стройному мужчине с аристократической посадкой головы. Лишь один человек на свете, думала она, способен держаться с таким спокойным высокомерием, таким презрением к роду человеческому. Неужели это Хадсон де Санс?

— Марианна! — Кийт встревоженно вгляделся в нее. Сам он не видел ничего необычного в этой пестрой, эффектно разодетой толпе дельцов и прожигателей жизни. Именно таких людей он и ожидал увидеть в пятизвездочном отеле Танжера. Но Марианна почему-то не отрывала от толпы глаз. — Что произошло?

— Что? Н-нет, ничего. Я просто задумалась, — чуть слышно ответила Марианна.

Она и не ожидала, что Кийт ей поверит. Они немало проработали вместе, и Кийт уже изучил ее.

— Не обманывай меня, Марианна. Что-то или кто-то очень тебя напугал. — Он снова скользнул встревоженным взглядом по разноликой толпе. — Ты увидела знакомого? Кого-то, с кем предпочла бы не встречаться?

— Пожалуйста, Кийт, не спрашивай! Марианна обвела взором веранду — и едва не зашаталась от облегчения, когда заметила, что человек, привлекший ее внимание, исчез.

Нет, это не Хадсон, сказала она себе. Мало ли на свете высоких, стройных, величественных темноволосых мужчин! Незнакомец стоял у резных перил и задумчиво созерцал раскинувшийся внизу город. Как она могла узнать его, если видела только со спины?

Официант проводил их за столик, принес меню и предложил заказать напитки, а сердце Марианны все еще колотилось как сумасшедшее. Хадсон де Санс… Два года прошло с их последней встречи, а он все еще являлся к ней во сне и заполнял мысли наяву. Неужели она никогда не избавится от него? Должна избавиться. Сейчас она свободна — и такой собирается оставаться.

— По-моему, съемка прошла отлично. А ты как считаешь? — На лице Кийта все еще читалось беспокойство.

— По-моему, все было замечательно, а ты великолепен, как всегда.

Марианна говорила искренне — Кийт был одним из лучших фотографов, каких она знала. Знаменитые фотомодели буквально дрались за него, ведь на его снимках даже дурнушки превращались в сказочных красавиц. Марианна была хорошим фотографом — не более, а Кийт, на ее взгляд, — настоящим мастером своего дела. Она гордилась тем, что работает у него.

— Снимки Марджори на фоне гавани — просто потрясающие! Я-то думала, что сегодня она вообще не сможет сниматься!

— Телефонный разговор со старым приятелем, — с улыбкой откомментировал состояние фотомодели Кийт. — Долгое выяснение отношений, брошенная трубка, обильные возлияния в баре, а на следующее утро — красный нос и опухшие глаза.

Сейчас Кийт говорил об этом с улыбкой, но Марианна помнила, с какими упреками набросился он утром на несчастную Марджори. Обычно веселый и покладистый, Кийт становился неузнаваем, когда речь заходила о работе.

— Она сама себе вредит, — негромко продолжал он. — Вешается на шею парню, который ее знать не хочет.

— А может быть, это любовь? — улыбнулась Марианна.

— Скорее, рабское обожание, — сухо ответил Кийт. — Любовь — это совсем другое. А Марджори влечет к этому парню, словно наркомана к наркотикам.

У столика бесшумно возник официант с напитками, и Марианна обрадовалась его появлению. Всякий раз, когда Кийт заговаривал о любви, глаза его, устремленные на Марианну, загорались откровенным желанием. Она пыталась деликатно намекнуть, что не заинтересована в таком развитии отношений, но Кийт, кажется, ее не понимал.

— Марианна! — начал он, вдруг посерьезнев, едва официант отошел от стола. Однако ей не суждено было услышать продолжение, ибо сзади внезапно послышался знакомый голос — глубокий, звучный и холодный как лед:

— Марианна Хардинг, не так ли? Сколько лет, сколько зим!

Марианна застыла, будто окаменев. Усилием воли она заставила себя обернуться. У столика стоял высокий, стройный мужчина с гордо поднятой головой; губы его были плотно сжаты, а серые глаза — холодны и непроницаемы, как камень.

— Здравствуй, Хадсон. — Это все, что ей удалось из себя выдавить.

— Отдыхаешь?

Марианна помнила, что он не любит тратить время на светскую болтовню. Но в остальном мужчина, стоящий перед ней, был ей незнаком. Прежний Хадсон никогда не смотрел на нее так — с каменным лицом, презрительно сощурив холодные серые глаза.

  1