очень нудно 
144 
В дверь спальни постучали, и Алекс недовольно зарычал. Он не хотел видеть никого из прислуги. Они задавали вопросы, на которые ему теперь было наплевать: например, что он желает на обед и остается ли в силе его договоренность о встрече с мистером Сильвером.
— Убирайтесь! — крикнул он. — Я работаю.
— Черта с два! — раздался женский голос.
Послышался цокот высоких каблуков. Алекс откинулся на спинку кресла-качалки и закрыл глаза, надеясь, что все-таки ошибся в своем предположении.
— Это я сейчас работаю больше, чем ты.
Перед ним в элегантном бежевом льняном, сшитом на заказ костюме и широкополой шляпе, которая была бы больше уместна на ипподроме Эскот, стояла Офелия. Она наклонилась, забрала у Алекса бокал, погладила его отросшую бородку.
— Ужасно выглядишь, Алекс, — заметила она, — хотя, как я понимаю, в последнее время у тебя не так много посетителей.
— Офелия, — вздохнул Алекс, — что тебе, черт побери, от меня нужно?
Она присела, так что их глаза оказались на одном уровне. Они смотрели друг на друга, и ни один не желал отвести взгляд.
— Скажем так, в наших общих интересах зарыть топор войны, — сказала она. — Прошло уже четыре месяца, а Касси не звонила ни мне, ни тебе…
Алекс забылся и отвернулся.
— Черт побери! — воскликнула Офелия, приоткрыв от удивления рот. — Она звонила тебе.
Алекс покачал головой и попытался замаскировать свою оплошность бравадой.
— Алекс, — остановила его Офелия, — дай мне сказать. — Она встала и хлопнула парой белых перчаток по бедру. — Я пришла сюда, чтобы мы объединили наши усилия, а ты, оказывается, уже нашел Касси. — Она смерила его пристальным взглядом. — Тогда почему ты не с ней?
— Касси не сказала, где она, — признался Алекс. — Сообщила только, что с ней все в порядке. Пообещала позвонить, когда захочет вернуться домой.
— И ты с тех пор пытаешься ее найти? — Она склонила голову набок. — Конечно, пытаешься. Если бы ты не был настолько занят поисками Касси, то наверняка бы заметил, что вся твоя карьера летит к чертям. — Она залилась смехом. — Она действительно тебе звонила? Хорошо. Наверное, я в чем-то ошиблась. Может, мне ты и не нравишься, но, похоже, нравишься Касси. До сих пор. Поэтому придется поверить в то, что ты искренне заботишься о ней.
Алекс опустил глаза.
— Господи Боже! — пробормотал он. — Говори яснее.
Офелия присела рядом с Алексом и забрала бокал у него из рук.
— Я хочу сказать, — холодно произнесла она, — что ты недостоин Касси, но, по всей видимости, сбежала она не навсегда. И уж точно Касси не заслуживает того, чтобы ты встретил ее в таком виде.
Офелия вылила содержимое бокала на деревянный пол веранды, помогла Алексу встать и отвела его в спальню, к висящему над комодом зеркалу. Она стояла у него за спиной, пока он разглядывал свои красные глаза и землистого цвета кожу, пока вдыхал кислый запах бурбона и жалости к себе, которыми пропиталась его одежда.
— Алекс! — Офелия хлопнула его по спине, заставляя расправить плечи. — Сегодня твой счастливый день.
Он сидел в темном углу хижины Джозефа Стоящего на Солнце, недоумевая, где так поздно может бродить восьмидесятисемилетний шаман. Он ждал его уже целый час. Уилл очень хотел поговорить со стариком, и как можно скорее, хотя сам не знал зачем.
На стенах были развешаны украшенные перьями артефакты, на дверных петлях висели пучки высушенного табака и шалфея, а на длинной оленьей шкуре было запечатлено убийство индейца племени чиппевеев охотниками племени сиу. Расшитое звездами одеяло, которое Джозеф использовал при лечении, наброшено на кресло-качалку.
Уилл держал в руках Большую Изогнутую Флейту, которую Джозеф вырезал из дерева задолго до его рождения. Эта узловатая трубка из кедра, длинная и толстая, с изображением лошади, помогала молодому человеку обрести власть над молодой женщиной, и Уилл помнил, как Джозеф рассказывал ему, как соблазнил собственную жену.
— Мне приснилась музыка, — признался Джозеф, — идущая из глубины души. И когда она услышала эту мелодию, то оставила родительский дом и пошла за ней. И только потом поняла, что следует за мной.
Уилл провел пальцем по дырочкам на флейте, по мундштуку, поднес инструмент к губам и дунул один раз — звук напоминал рев недоенной коровы. В ожидании Джозефа он принялся раскачиваться взад-вперед, постукивая флейтой по ладони и наблюдая, как луна заглядывает в трещину входной двери.
144 
