111 
Неужели? Оскорбленный тем, что Эмили вместо него принимает другого мужчину, Зак весь затрясся. Сделав несколько шагов, беззвучных благодаря кедам, он замер: незнакомец упирал в висок Эмили дуло пистолета, а сам грубо подталкивал ее к креслу.
— Тебе это с рук не сойдет, Билли, ты сам знаешь! — крикнула Эмили. — Все теперь кончено и для тебя, и для Теда!
— Ошибаешься, Эмили. Жаль, конечно, что пришлось устроить пожар — надо было отвлечь охранника. Но все решат, что это сосед-псих вернулся...
— Псих и вправду вернулся! — торжествующе улыбнулся Лэннинг.
Он замахнулся и размозжил молотком лоб Билли. Тот все же успел выстрелить, и в этот самый момент распахнулась под натиском входная дверь. Эмили резко осела на пол, из ее ноги хлестала кровь. Двое полицейских быстро окружили Зака, после отчаянного противоборства вышибли у него из рук молоток, затем прижали преступника к полу и сковали наручниками его запястья.
Эмили, уже теряя сознание, услышала сквозь стоны поверженного маньяка чей-то потрясенный возглас:
— Боже мой, да ведь это Билли Трайон! Мертвый!
Тут тьма над ней сомкнулась.
84
На следующий день Грег Олдрич и Элис Миллз навестили Эмили в больнице Хакенсака. Они заранее предупредили о своем визите, и Эмили ждала посетителей, сидя в кресле. Элис бросилась к ней через всю палату и крепко обняла.
— Они могли убить вас! Слава богу, вы вне опасности!..
— Ну же, Элис, перестань. Ты ведь пришла в больницу подбодрить пациентку, — с улыбкой урезонил ее Грег.
В руках он держал букет роз с длинными стеблями.
— Эмили, благодарю вас за то, что вернули меня к жизни. Ричард Мур обрадовал нас, что прокурор уже арестован, ему будет предъявлено обвинение сразу в двух убийствах: и Натали, и Джейми Эванс.
— И правильно, — отозвалась Эмили. — Вчера я всего на несколько минут потеряла сознание, а потом все рассказала полицейским. Они поймали Теда Уэсли на крючок: якобы Билли Трайона схватили в моем доме и тот сознался, что убил Натали и Джейми ради кузена. Тед от такого заявления остолбенел и даже не стал отпираться. Он понял, что ему конец, и все подтвердил. Поэтому, надеюсь, меня все же не уволили с работы. И Вашингтон ему теперь не светит.
Грег Олдрич покачал головой.
— Чего только в мире не бывает! Главное, что все позади. — Он взял Эмили за руку и поцеловал в щеку. — Должен вам признаться, вы чем-то напоминаете мне Натали. Сам не знаю, чем именно, не могу толком разобраться. Но вы очень похожи на нее.
— Наверное, она была замечательной женщиной, — ответила Эмили. — И мне приятно, что между нами есть что-то общее.
— Правда, они похожи, Элис? — ласково спросил Грег.
— В какой-то степени конечно, — тихо произнесла мать Натали, делая вид, что всматривается в черты Эмили. — Нам пора, а вы пока отдыхайте. Я позвоню завтра — выясню, как вы себя чувствуете.
«Боже праведный, — мысленно добавила Элис. — Конечно, они похожи! Ведь в ней бьется сердце моей Натали!»
Она вспомнила, как, превозмогая горе, разрешила своему лечащему врачу отдать сердце Натали молодой вдове, потерявшей мужа на войне. Доктор тогда поделился с Элис чужой бедой: жизнь его пациентки под угрозой и та нуждается в срочной трансплантации.
«Мне можно было не читать в газетах, что пересадка сердца Эмили прошла в той же нью-йоркской больнице, куда привезли Натали, и что эти два события совпали по времени. Никто не говорил мне, что Эмили оперировал тот же хирург. В ту самую минуту, как я села напротив Эмили, я увидела перед собой живую Натали».
На прощание Элис оглянулась, пряча слезы, и подумала: «Эмили не надо знать, и Грегу не надо — пусть просто живут дальше. К сожалению, я не смогу часто ее видеть, и с этим придется смириться».
— Надеюсь, вам теперь дадут отпуск, вы поправитесь, и у вас все будет хорошо, — бодро сказала Элис.
В ответ Эмили улыбнулась.
— Вы совсем как мой отец. Сейчас он как раз летит в самолете, спешит меня навестить. — Она помолчала и зачем-то призналась матери Натали: — Завтра меня выпишут, а в субботу у меня свидание с одним хирургом-ортопедом. Пойду обязательно!
«Обязательно, — повторила про себя Эмили, когда осталась одна. — Теперь уже можно...»
111 
