очень нудно 
42 
Она должна была бы ненавидеть его, но чувствовала, что вот сейчас перешагнула через невидимую пропасть, преодолела пространство и время и оказалась на другой планете, перейдя в иное измерение, иной мир. Она почувствовала, что любит, а не просто, как раньше, повинуется какой-то слепой и могучей силе, притягивающей ее к нему.
Но сейчас нужно было подумать о другом.
– А Сандра… ей по-прежнему что-то угрожает? – спросила она. – Эти слухи имеют под собой какую-то основу? Она все еще в опасности?
– К счастью, нет. Выяснилось, что слухи распространял бывший служащий компании, затаивший на руководство злобу за то, что был уволен. Напиваясь в барах, он всячески порочил меня, администрацию и всю компанию и кричал, что знает способ отомстить. Никто бы не обратил на это внимания, но он хвастался своими связями с некоторыми радикальными группировками. Короче, эта проблема уже решена.
– А что вы с ним сделали?
Его глаза странно сверкнули.
– Его предупредили, и он все понял. Когда трезв, он вполне разумный человек. – В тоне Луиса послышалась легкая насмешка. – А что это вы так разволновались? Решили, что с ним жестоко расправились?
Она выдержала его пристальный взгляд.
– Вы же расправились с теми террористами, которые похитили ваших родителей?
Это был не столько вопрос, сколько утверждение, и он его не опроверг.
Чувствуя, что ее сотрясает дрожь, она спустилась по ступенькам и пошла по дорожке, ведущей через пышные заросли к небольшому ручейку. Сначала он тихо струился у ее ног, а чуть дальше начинал журчать по камням маленьким водопадом и образовывал пруд. Эвелин остановилась на его берегу, глядя на неподвижную блестящую водную гладь. Прямо от пруда гравиевая дорожка вела к прелестному маленькому домику, похожему на сказочный теремок. Она застыла в восхищении, любуясь им. Почти неслышными шагами подошел и встал позади нее Луис.
– Какая прелесть! – проговорила она. – Что это за домик? Кто его построил?
– Один из моих предков для своей возлюбленной.
– Как романтично. А она жила в этом домике?
– Нет.
А почему?
– Потому что в доме жила его семья.
– А!
Его глаза насмешливо сверкнули.
– Осуждаете?
– Кто я такая, чтобы осуждать? Впрочем, пожалуй да. Я считаю, что свои обещания нужно выполнять.
– Совершенно с вами согласен. Но, судя по дошедшим до наших дней сведениям, они все были вполне счастливы. Идемте посмотрим поближе.
Узкая дорожка, по которой могли пройти только двое, огибала еще один маленький прудик. На его поверхности в обрамлении круглых листьев плавали белые лилии, и острия сложенных чашечками лепестков указывали прямо в небо. В прозрачной воде сновали пестрые рыбки. С трех сторон сказочный домик окружал сад, благоухающий и прекрасный.
Эвелин снова ощутила дрожь. Он так и не ответил на ее вопрос, но его ответ был почему-то очень важен для нее. Когда они взошли на террасу, она снова спросила его. На этот раз он ответил:
– Они погибли во время операции по захвату, – сказал он каким-то напряженным, чужим голосом, потом в один миг лицо его побледнело и перекосилось, но, справившись с собой, он продолжил: – Они издевались над моими родителями, мучили мою мать! Прошло уже шесть лет, но даже сейчас я не могу…
– Прости меня! – Она бросилась к нему, прижимая к себе с такой силой, на какую только была способна, и полным раскаяния голосом проговорила: – Я не должна была спрашивать об этом, прости меня, Луис, я виновата, прости, прости…
Он стиснул ее в своих объятиях. Словно не привыкший к такому открытому проявлению сочувствия, он пристально смотрел ей в глаза. Столько муки и боли было в этом взгляде, что к ее глазам подступили слезы. Она упивалась жалостью к себе и не подумала, сколько горя и страданий пришлось пережить ему.
Она поднесла ладонь к его лицу и погладила по щеке.
– Все уже позади, – мягко сказала она. – Теперь я понимаю и твою подозрительность, и твои опасения на мой счет. Ты не мог рисковать. Все в порядке. Я очень сожалею, что всколыхнула в тебе эти тяжелые воспоминания.
Он резко качнулся вперед, прижав ее к себе еще теснее, и прикоснулся щекой к теплому шелку ее рыжевато-каштановых волос.
Она стояла не шелохнувшись, глядя на неподвижное безмолвие пруда и словно парящих на его поверхности лилий, и их окутывал прозрачный и призрачный лунный свет. Внезапно эта сказочная атмосфера, окружавшая их, превратилась во что-то столь же волшебное, но бесконечно земное – безудержную дрожь желания, что призывает мужчину и женщину друг к другу.
42 
