181 
— Ты знал, на что шел, когда брал себе человеческую жену.
— Сердце не выбирает.
Ох, подозреваю, мы еще долго могли так переругиваться. Я получала моральное удовлетворение, нанося ему жестокие словесные удары и наслаждаясь страхом в нефритовых глазах. Он… дракон тянул время, в надежде защитить то, что осталось от его возлюбленной.
Запуталась… Запуталась окончательно и бесповоротно. Заблудилась в своих желаниях, в чужих пороках, в тоске по ушедшему и кровавой ране. Я человек, а не ледяной дракон, так почему творю зло и причиняю страданья? И разве я не имею на это права после того, что Сантан сотворил со мной? Или все-таки с нами?
Желая убедиться в своей правоте, не дать себе поддаться этой слабости и отступить, спасая свою решимость, я слегка тронула нить-связку, которая когда-то соединяла меня с желтоглазым драконом. Холод и пустота на той стороне причиняли физическую боль, и я уже давно запретила себе бередить эту рану. Так что была поражена, когда за ледяной стеной рассмотрела свет.
И снова лед, и снова желтые глаза напротив. Как в моем сне. Но только почему они такие теплые? Почему? Что происходит?
На самом деле я отвлеклась не более чем на десяток секунд. Но это почти вечность для бессмертного, считающего мгновенья.
Я пришла в себя только когда почувствовала, как напрягается щит под напором ураганного ветра. Выдержать такое он просто не способен, так что меня попросту снесло воздушной волной. Ударившись о какой-то барельеф на стене, я глухо застонала. Вот сволочь, мне же теперь синяк на полспины обеспечен!
Почти сразу же в меня полетели огромные сосульки, которые я даже не стала отражать. Делать мне нечего. В каком-то миллиметре от моего тела они распадались на чистую энергию и впитывались. Чуть улыбнувшись, я поцокала языком. Мой разум медленно завоевывала холодная ярость.
К тому времени Сантан уже стоял на линии удара, прикрывая собой стелу.
Я фыркнула и дерзко посмотрела на дракона. Пара ледяных заклинаний… и пока он отбивается (ну уж не так это и сложно, мог бы и пошибче) стела в основании рассыпается мелким крошевом. Неужели этот глупец так и не понял, что собственными руками дал мне силы против самого себя?
Все драконье во мне стремилось стать ледяным, а демоническое не стало спорить.
Уйти с траектории падения стелы Сантан, к сожалению, успел. А вот спасти — уже нет. Она разбилась на мириады мелких осколков, усыпавших пол словно небо — звездами. Но как не странно женское тело оказалось довольно гибким и упало очень мягко. Правда, затылком эта «спящая краса» приложилась довольно ощутимо. Но ведь мертвым все равно?
Сантан взревел, как раненный в зад волкодлак.
Я думала, что он будет защищать свою женушку, а не нападать. Мгновенно обратившись драконом, Сантан с размаха ударил меня хвостом. Против такого грубого обращения щиты едва устояли, и острый шип залип в них, словно в киселе, но сила удара оказалась такова, что меня снова швырнуло в сторону. К сожалению, теперь уже окна. Тонкий лед обреченно хрупнул и распался, позволяя мне продолжить свой бескрылый полет.
Крылья раскрылись как раз вовремя, чтобы подхватить меня в пяти метрах от острых ледяных пик. Такая смерть не прельщает. Так что пришлось вспоминать о прочих своих достоинствах, кроме несомненного обаяния и чешуи во всяких интересных местах.
Ох и веселенький сейчас у меня колер. Белые волосы, зелено-красная чешуя и серебристо-серые крылья. И это все при льдисто-голубых глазах. Экзотика! Где там серой мышке пятилетней давности.
Но сейчас не до внешности, Сантан явно не на ее красоты собрался любоваться. Я едва успела метнуться в сторону, уходя из-под удара дракона. А то эта здоровая туша без проблем размазала бы меня тонким слоем по ближайшим дюнам. Крутанулась в воздухе, привыкая к новому балансу и тяжести крыльев за плечами. И пока дракон разворачивался и набирал высоту, я попыталась увеличить расстояние между нами, такая близость с разъяренным драконом опасна. А мне жизнь дорога. Еще матушку его надо как-то угрохать. И все самой. Куда деваться бедной блондинке, когда вокруг одни сволочи?
Стать одной из них!
На моих руках наросли ледяные пики, послушные дымчатые крылья ровными взмахами удерживали тело в воздухе, позволяя как следует прицелиться. И пока дракон не обрел твердость в воздухе, швырнуть в него сосульки-переростки, чтобы знал, как обижать бедную невинную девушку, забирая у нее самое дорогое — ее возлюбленного, каким бы гадом он не был. И пусть пики пролетели, чуть скользнув по шкуре массивного, но ледяного дракона, я вполне удачно сорвала на нем первую волну злости и дальше могла действовать с холодной головой.
181 
