очень нудно 
67 
– Пощадите, добрый господин! – глаза подлеца наполнились слезами.
– Молись, негодяй! – процедил Теодор и потянулся за кинжалом. – Из-за тебя погиб хороший человек!
– Нет, Тео! Не надо! – Камилла схватила Виллеру за руку. – Он будет полезнее живой.
– Неужели? – хищно оскалился Теодор. – Какую пользу может принести этот ублюдок?
– Возможно, он все-таки расскажет нам какие-либо подробности, которые укажут на Дени де Роже...
– Может. Но зло все равно причинено. Я лучше его убью, – мрачно проговорил Теодор.
– Нет! Нет! – взмолился шпион. – Не убивайте меня, я сделаю все, что вы захотите!
– Да? – Виллеру попробовал остроту лезвия пальцем.
– Теодор, – Камилла осторожно потянула шевалье за рукав. – Прошу вас, не делайте этого. Еще одно убийство – зачем?
– Пусть пока посидит под замком, – предложил аббат, – а мы подумаем, что с ним делать.
– И еще: мне очень не хочется заставлять слуг отмывать пол от крови. – Камилла сжала руку Виллеру, и он подчинился, вложил кинжал в ножны. Госпожа де Ларди вздохнула с облегчением.
Шевалье позвал охрану, и шпиона увели.
– Ну что ж, а я пойду умоюсь с дороги, – зевая, заметил аббат.
– А после присоединяйтесь к завтраку, Анри, – пригласила Камилла. – День будет долгим.
...Завтрак подали полчаса спустя.
Пока госпожа де Ларди и аббат беседовали, обсуждая балы, которые необходимо посетить, Теодор любовался ею, не в силах отвести глаз. Какая она все-таки настоящая! Живая, яркая, самобытная... Исключительная.
Любит ли он Камиллу? Марго он любил, но теперь понимает, что та любовь была замешана на желании защитить и уберечь. С Камиллой все иначе. В защите и помощи она не нуждается, о чем ему и заявила. Да и чувство, возникшее у Теодора как-то незаметно, мало похоже на все, что он испытывал ранее. В одно мгновение ему хочется убить Камиллу, в другое – носить на руках. Временами она нежна, как шелк, а иногда – колюча, как еж. Как бы то ни было, в любое время, в любом из своих проявлений она волнует его, трогает его душу и сердце, заставляет забыть о прошлом и будущем, оставляя лишь ослепительно сияющее медью настоящее.
Вот и сегодня ночью он забыл про все, про всяческую политику и заговоры, осталась лишь она, его медный ангел.
– Шевалье? – Голос госпожи де Ларди вырвал его из плена размышлений. – Я попрошу вас оказать мне небольшую услугу.
– Да, сударыня?
– Не отнесете ли вы записку моему кузену, герцогу де Лонгвилю? Это совсем рядом, а я хочу, чтобы послание ему передали именно вы.
– Да, разумеется, но почему?
– Осмотритесь в доме и познакомьтесь с герцогом. Послезавтра он дает бал. Мы должны там присутствовать – там будет множество любопытных личностей. Возможно, и наши заговорщики тоже.
– Знать бы еще, кто они... – хмыкнул аббат.
– Жена герцога де Лонгвиля – сестра Людовика Энгиенского, – вспомнил Виллеру. – Это может оказаться... хм, любопытным. И полезным. – Слишком давно он не получал вестей с фронта. Ему мучительно не хватало дела всей его жизни.
«Может быть, это и есть мой шанс». Какая притягательная мысль.
Глаза Камиллы заблестели.
– Вы все схватываете на лету.
...Являться в такой дом следовало при параде. Поэтому Виллеру облачился в один из своих лучших костюмов – зеленый с золотом, приказал начистить сапоги и оседлать Фернана. Ехать всего ничего, однако тут важны были нюансы. Камилла только восхищенно поцокала языком, когда отдавала шевалье запечатанное послание, однако от комментариев воздержалась – и слава Богу.
Выехав на улицу, Теодор направил коня к парадному крыльцу роскошного особняка, располагавшегося по соседству. Богатство его обитателей было просто выставлено напоказ, у дверей дежурили слуги в великолепных ливреях. Один из них выступил вперед, стоило Теодору приблизиться. Виллеру спешился; правая нога немедленно напомнила о себе, но ему удалось устоять. Вот потеха-то: упасть в грязь на глазах у всех этих надменных слуг. Можно подумать, это они носят герцогский титул... Теодор разозлился на себя.
– Я шевалье де Виллеру, у меня послание от госпожи де Ларди... – начал он холодно. Продолжить ему не дали: слуга сложился в поклоне, еще двое подбежали и взяли лошадь под уздцы, остальные устроили массовое открывание дверей. Теодор, приподняв бровь, несколько изумленно наблюдал за суетой. Во-первых, он был глубоко убежден: чтоб удержать довольно смирную лошадь, более чем достаточно одного слуги. Во-вторых, его даже не спросили больше ни о чем, а уже зовут в дом.
67 
