105 
— Хорошо, — ответила я и, поднявшись, с сожалением посмотрела на него, а потом наклонилась и, поцеловав в щеку, прошептала: — Бросать я тебя не собираюсь, ненависти не испытываю, даже скорее наоборот, просто пока боюсь доверять. Не используй меня в своих целях и в моём лице ты найдёшь настоящего друга, а может и больше…
После чего быстро вышла из кабинета, не дав Эмилю ничего ответить. В душе творилось невообразимое и хотелось утешить его, но я боялась, что если пущу сейчас в своё сердце Эмиля и безоговорочно доверюсь ему, то потом могу за это поплатиться душевной болью, а страданий мне хватило и с Бэриком. «Скорей бы уже решить вопрос с Ростиком, и тогда можно будет хоть как-то определиться в отношениях с Эмилем. Надоело это подвешенное состояние».
В этот раз до кафе получилось добраться быстрее. Лиля, читая книгу, сидела за столиком и попивала чай. А когда я присоединилась к ней, радостно улыбнулась.
Рассказав, как прошёл у неё день, она не скрывала своего удовлетворения, говоря, что сегодня всё прошло ещё лучше, чем вчера. После чего мы подробно с ней обсудили, как ей завтра одеться, а также — как лучше организовать встречу. Не зная, во сколько явится Ростик, мы договорились, что я наберу её номер. А чтобы она долго не бродила по улице, решили, что переодевшись после работы, она заедет в парикмахерскую и сделает себе укладку, после чего посидит в небольшой кафешке недалеко от дома. И заодно выбрали ресторан, в котором закажем столик для встречи, чтобы потом не попасть впросак.
Все эти разговоры позволили мне отвлечься от мыслей об Эмиля, но как только за столик, с нашего разрешения, подсели двое парней и Лиля, мило улыбаясь, начала общаться с ними, тут же вернулась мыслями к боссу. Так как я совсем не интересовала собеседников, они не пытались заговорить со мной, а Лиля деликатно не трогала меня и не пыталась втянуть в разговор, за что я испытывала к ней благодарность. Однако через час атмосфера кафе начала действовать угнетающе, несмотря на то, что успехи Лили в общении радовали, и захотелось побыстрее оказаться дома. Поняв всё, девушка тактично распрощалась с парнями, и мы покинули кафе. По дороге до метро мы ещё раз повторили все наши действия и, выпорхнув из салона автомобиля, девушка скрылась в толпе.
Дома, быстро поужинав, я извинилась перед Серафимой Павловной и ушла к себе в спальню. Мысли об Эмиле не отпускали и, вспоминая его поникшие плечи, усталый голос и безысходность в глазах, я чувствовала желание хоть как-то утешить его, а внутри уже разливалась безграничная нежность. «Все мои страдания после смерти Бэрика — детский лепет, по сравнению с тем, что пришлось перенести Эмилю. Он уже не одно десятилетие пытается справиться с проблемами, и его даже некому поддержать. Ведь именно те, кто может дать поддержку, и отталкивают его. А он слишком горд, чтобы делиться с кем-то чужим своей бедой. Чтобы он не сделал, такое наказание слишком жестоко. Должен же хоть кто-то его поддерживать… Я конечно не мать Тереза, но в стороне остаться не могу. Тем более что он мне дорог, чего уж скрывать» — призналась я себе и решила, что больше в моём лице он не увидит хамку, вечно грызущую его. «А уж его папаше выскажу всё! Пусть только попробует ещё раз заявиться в офис!».
На утро воинственное настроение оберегать и защищать Эмиля не исчезло, а наоборот усилилось, потому что в офисе он появился в начале одиннадцатого, хотя до этого всегда отличался пунктуальностью. Да и внешний вид заставлял желал лучшего. Под глазами появились круги, как после бессонной ночи, а на щеках проступила щетина. Но больше всего пугало его настроение. Голос и взгляд были безжизненными, и казалось, что он вообще утратил интерес к жизни.
Весь день прокрутившись возле него, я сама начала впадать в уныние, потому что Эмильчик ни на что не реагировал, и я уже не знала, что мне делать. Не помогла даже попытка обнять его и привлечь к себе. Никак не отреагировав и не попытавшись воспользоваться моим расположением, он аккуратно высвободился и, пробормотав, что сегодня больше не появится, в половине пятого уехал с работы. После этого настроение окончательно скатилось на ноль, и я уже с отвращением думала о том, что сегодня ещё предстоит разыграть спектакль перед Ростиком. Но деваться было некуда, и в шесть часов я направилась домой.
Сидя на кухне со старушкой, я вяло отвечала на её вопросы и пыталась успокоить, потому что от волнения она не могла усидеть на месте, ожидая приезда Ростика, который успел позвонить бабульке ещё днём и сказал, что в восьми будет в Москве. Лиля тоже успела отзвониться и ожидала в кафе моего сигнала.
105 
