3 
Но вся эта сказка закончилась тринадцатого сентября. Бэрик разбился на машине. Выжили все, кроме него.
Первые девять дней после его смерти вообще выпали из памяти. Последним, более-менее ясным воспоминанием являлось то, как гроб опускают в землю, а потом провал. Только на девятый день, во время поминок я заставила себя понять, что моего любимого больше нет, и не будет.
А затем началось самое страшное. Я обозлилась на весь мир и всех друзей. А тех, кто выжил в той аварии, вообще возненавидела, и каждому из них желала смерти, потому что искренне не понимала, почему мой самый хороший Бэрик умер, а все эти уроды выжили. По моему мнению — должно было произойти наоборот.
Если раньше, до встречи с Бэриком меня считали ироничной, но весёлой девушкой и душой компании, то в тот момент я превратилась в злобную гарпию, которая уже высказывалась саркастично и не жалела даже близких друзей и знакомых. Вслед за этим я снова начала пить, провоцировать разборки и вызывающе одеваться, потому что больше не было того, ради которого мне хотелось быть хорошей, приличной девушкой.
В общем, я превратилась в самую настоящую суку, которая, чтобы хоть как-то унять свою боль, делала больно другим. Этот пьяный угар, эпатаж и несдержанность на язык, продолжался ровно восемь месяцев. За это время я растеряла всех друзей, меня выгнали из спортшколы и чудом не выгнали со второго курса института, и непонятно как я вообще не сдохла от длительных запоев. Даже моя мать поставила на мне крест, потому что я отказывалась прислушаться к голосу разума.
Но, проснувшись утром, тринадцатого мая, и мучаясь жутким похмельем, я вдруг отчётливо осознала, что превратилась в нелюдь и что Бэрик, наверное, переворачивается в гробу, видя, кем я стала. Он старался сделать из меня нормального человека, прививал хорошие качества, не испугался иронии и мерзкого характера, и у него почти получилось сделать из меня приличную девушка и он, наверное, хотел бы, чтобы я такой и осталась, а я… Я стала только хуже.
Перед глазами вдруг отчётливо увиделась вся моя будущая жизнь — бесконечные пьянки, вследствие чего я точно вылечу из института. А без высшего образования не найду себе хорошую работу. Да и кто возьмёт в серьёзную фирму запойную алкоголичку, которая может неделями пить, не просыхая? Максимум, что мне светило — это закончить жить какой-нибудь дворничихой, или бомжихой.
Плюс, спиртное всегда толкало на беспорядочные половые связи. И хотя Бэрик на тот момент так и оставался единственным мужчиной, которому я позволила к себе прикоснуться, я стала замечать, что в пьяном угаре начала уже посматривать на своих собутыльников, как на потенциальных любовников. Но это происходило не потому, что они мне нравились, а просто хотелось закрыть глаза и представить, что рядом со мной Бэрик, и это он жадно и страстно меня целует, и его руки ласкают меня и это он во мне. Хотелось хоть на секунду вернуться в ту жизнь, где я была счастлива. Пока я держалась и понимала, что никто не сможет быть таким же нежным и страстным любовником, как он, но в скором времени могла и сорваться.
Все эти мысли и виденье себя запойной бомжихой, спящей с кем попало, а также чувство вины перед милым, что все его усилия по исправлению меня, оказались тщетными, нагнали такого страха, что я твёрдо решила изменить свою жизнь. В то утро я дала себе обещание, что возьму себя в руки и многого добьюсь в жизни, чтобы мой любимый, наблюдая с небес, мог гордиться мной.
И я выполнила своё обещание. Будучи далеко не дурой, обладая хорошей памятью и тягой к знаниям, я быстро нагнала институтскую программу и к летней сессии уже подошла без хвостов.
Однако просто бросить пить мне казалось недостаточным. Алкоголь заглушал боль потери, и меня спасала только учёба, но летом, на каникулах, я поняла, что это не выход. Необходимо было кардинально менять свою жизнь, потому что из саркастичной алкоголички я превращалась в синий чулок, занятый только учёбой и смотрящий на всех парней с ненавистью, потому что в них не чувствовалось спокойствия и сдержанности Бэрика, и не было его внутреннего стержня. Они не понимали, что весь мой эпатаж и язвительность, это только маска. Я хотела видеть рядом с собой парня, который способен меня обуздать, но при этом не ломать мой характер. Только у Бэрика получалось мягко и ненавязчиво делать это, да ещё так, что я сама хотела стать лучше. То лето стало переломным в моей жизни. Я жаждала не растерять все привитые моим любимым качества, но и не желала превращаться в бабищу, у которой работа на первом плане, и при этом не хотела возвращаться снова к запойной жизни.
3 
