очень нудно 
43 
Войдя, наконец, в суши-бар, я сняла куртку и, оглянувшись, сразу увидела Ростислава. От его свирепого взгляда в аквариуме за моей спиной, наверное, начала закипать вода, но мне всё было трын-трава. Повесив куртку на вешалку, я медленно пошла к его столику, а подойдя, спросила:
— Ну, вещай, чего хотел? Только сразу предупреждаю — будешь наезжать, что я Серафиму Павловну проведываю, я тебе устрою промывку мозгов, а потом всё равно буду к ней приезжать, если она мне позвонит.
— Сядь, — процедил он и указал мне на стул. — Я действительно хотел поговорить насчёт своей бабушки, но в другом ракурсе.
— Да? — я заинтересованно посмотрела на него, садясь за столик.
— Ты мне тут недавно в укор ставила, что она надрывается, нося сумки из магазина, и советовала нанять помощницу или домработницу, — холодно произнёс он. — Предлагаю тебе стать этой домработницей.
— Что? — оторопело пробормотала я.
— Что слышала. Я знаю, что ты сейчас ищешь себе жильё, и работы у тебя нет. А если согласишься, то получишь и первое, и второе. Я буду хорошо платить.
Сама мысль, что я, женщина с высшим образованием и успешной карьерой за плечами, буду домработницей, оскорбила меня до глубины души.
— Да как ты вообще посмел мне такое предложить! — пропыхтела я, сжимая кулаки. — Да я… Да у меня… Да ты знаешь…
— Я всё про тебя знаю, — Ростислав грубо прервал моё блеяние и, взяв с коленей папку, положил её на стол. — Абсолютно всё. Где ты родилась, кто родители, как жила, как училась, кем работала. Я даже знаю то, что тебе самой о себе неведомо.
Пока он говорил, я успела справиться с собой и саркастично спросила:
— А так уж и всё? Ты, милый, если бы знал обо мне всё, бежал бы, как чёрт от ладана. Максимум, что ты знаешь — анкетные данные, налоговые декларации, мои выезды за границу, список моей собственности и прописку. А про меня лично ты ничего не знаешь! И эти твои фокусы с данными я и сама могу повторить на раз. Тоже, знаешь ли, связи имеются. И мне даже не понадобится серия и номер твоего паспорта! Топорно работаете, молодой человек. Этот ваш Назарыч, который все мои данные срисовал с паспорта, лох полнейший, — пренебрежительно закончила я, надеясь, что моя догадка верна.
Увидев, что Ростислав недовольно поморщился, я чуть не захлопала в ладоши, поняв, что права и решила мужчину добить.
— А вот про мой характер ты ничего не знаешь! Я, таких как ты, на завтрак кушала на работе, и уж как-нибудь обойдусь без твоих предложений! Серафиме Павловне буду помогать по мере сил, и заезжать к ней, но домработницей не стану. И с чего вообще такие глупые предложения? Вчера ты мне советовал выметаться из квартиры, а сегодня туда зовёшь работать. Не боишься уже, что я в доверие вотрусь, обману бабульку? Или у тебя провалы в памяти и ты забыл вчерашний день? Так я быстро восстановлю тебе утерянные файлы!
— Я в любой момент могу стереть тебя в порошок, если мне хоть что-то не понравится, или доставить тебе такие неприятности, что из страны навсегда придётся выехать в какую-нибудь Уганду.
— Всего лишь в Уганду? Не на Марс? Не на Юпитер или Сатурн? Хм, я вот тебя так могу достать, что и планету придётся покинуть, — заверила я.
На лице мужчине появилось злое выражение и, сжав зубы, он принялся сверлить меня взглядом. Не оставшись в долгу, я тоже начала высокомерно его рассматривать.
— Вы все, в провинции, такие наглые? — не выдержав, спросил мужчина.
— Ага, надо же, чтобы хоть кто-то вам, москвичам, стимул давал жить, а не растекаться лужей по асфальту и кичиться своим превосходством столичных жителей, — едко пробормотала я.
Ростислав прищурился, глядя мне в глаза и минуты две молчал, а потом неожиданно нормальным тоном произнёс:
— Ладно, признаю, что с тобой наглый тон не проходит. Предлагаю зарыть топор войны и выйти на нормальный, цивилизованный уровень общения.
— Ого! Под добренького косишь? Интересненько, — протянула я, заинтересованно глядя на собеседника. — Это же что тебе от меня необходимо, что ты согласен наступить на горло своей самоуверенности, и готов с какой-то вшивой провинциалкой и проходимкой нормально разговаривать?
— Я тебя не называл вшивой и проходимкой, — он поморщился. — Я говорил, что ты можешь быть аферисткой, но сейчас забираю свои слова обратно. Довольна?
— Нет. Ты не сказал главных слов — прошу прощения, что был не прав, — спокойно ответила я.
43 
