8 
Опасность — вот чем грозит ей появление Брайана. Она может утратить чувство уверенности, которое развивала в себе последние четырнадцать лет. Казалось, достаточно одного его подмигивания, улыбки, доброго слова или поцелуя — и от этой уверенности не останется ничего.
Она посмотрела на его губы.
— Нет!
— Извини? — спросил он.
Джессика вспыхнула.
— Э-э… ничего. Я просто подумала вслух.
— Надеюсь, над ответом, который ты собираешься дать Мишель? Насчет просьбы погостить у тебя?
Он прав. Мишель должна уехать. Если девочка остаться, то невольно возобновятся отношения Джессики с человеком, у которого до сих пор есть власть над ней. В глубине души она, как любая женщина, мечтала быть слабой и беспомощной в объятиях мужчины, мечтала о пылких поцелуях, о том, чтобы встретить родственную душу.
И все же она не могла заставить себя взять обратно приглашение Мишель, даже в интересах самосохранения. Этот чувствительный, страдающий ребенок так несчастен и одинок! Отвернуться от Мишель — все равно, что отвернуться от себя самой в юном возрасте и от всего, что ей дорого.
Девизом Джессики было: «Не навреди». Если она проявит равнодушие к мольбе Мишель, то нанесет ей огромный вред.
— Я буду рада, если твоя племянница останется погостить, — твердо сказала Джессика. Она скрестила руки на груди и тряхнула кудрями. — Думаю, так будет лучше.
Брайан помрачнел и нахмурился. Джессике показалось, что он снова считает до десяти. Хороший знак, подумала она. Легкая враждебность между ними поможет защититься от нелепой мысли, которая пришла ей в голову. Что она получит удовольствие, флиртуя с опасностью.
А он сейчас выглядел опасным. И заговорил с ней суровым, холодным тоном. Тоном человека, привыкшего отдавать приказы, которым беспрекословно подчиняются. И тогда Джессика твердо решила стоять на своем.
— Послушай, — сказал он, — по-моему, не следует ей уступать.
— Вот как? — Джессика поставила ноги на ширину плеч, копируя позу Брайана. — Выходит, все дело во мне? Ты почему-то решил, что мне можно доверить собаку, но не племянницу, так? Мишель права? По-твоему, я выращиваю еще и коноплю?
— Вовсе нет! Раньше ты не была упрямой!
— Четырнадцать лет назад ты общался со мной меньше двух часов. У меня просто не было возможности проявить упрямство. — Впрочем, он прав. Джессика не была упрямой. Она из кожи вон лезла, пытаясь дать ему понять, кто она на самом деле. И в миг безумия, при свете луны, Джессике показалось, что он понял. Увидела, как заблестели его глаза, когда он наклонился к ней, а потом уткнулся ей в волосы и прошептал: «Я позвоню».
— Джессика, я был тогда глупым, пустым мальчишкой, эгоистом и вряд ли с тех пор заметно изменился к лучшему. Но можешь радоваться: на свете есть справедливость. Ты счастливая, живешь здесь, среди цветов, а я подбираю пьяных и полжизни провожу в машине, от которой несет рвотой и… ну, кое-чем похуже. И знаешь, что? Ни у кого из тех ребят, которые считали себя пупом земли, нет того, что есть у тебя здесь.
— А что у меня здесь есть?
Брайан ответил не сразу. Он огляделся по сторонам. Его голос стал мягче.
— Это заметила Мишель. Это место… У тебя мирная жизнь.
Ха! Она была мирной полчаса назад!
— Итак, поскольку я младшая сестра Матери Терезы, — хотя, надеюсь, выгляжу лучше, — что за проблема с Мишель? Почему она не может у меня погостить?
— Я никогда не забуду, как ты помогла собаке в тот вечер, и я хочу, чтобы ты спасла щенка моей племянницы, если такое возможно. Дело не в том, что я не могу тебе доверить Мишель. Видишь ли, моя работа требует, чтобы я хорошо разбирался в людях. От этого иногда зависит чья-то жизнь. И ты внушаешь мне доверие. Но я не хочу, чтобы Мишель осталась у тебя, потому что этот проклятый пес может умереть. — Брайан внезапно понизил голос в целях осторожности, глядя через плечо Джессики. — Боюсь, девочка этого не вынесет.
Джессика вздохнула. Значит, дело не в его самолюбии. Взгляд у него был встревоженный.
— Брайан, — сказала она, — не тебе решать, сколько она может или не может вынести.
— Но я теперь обязан защищать ее!
— Есть вещи, которые не имеют никакого отношения к твоим обязанностям. Хочешь верь, хочешь не верь, но солнце восходит и заходит без твоей помощи. Ты, видимо, привык руководить. Но с Мишель такое не пройдет. — Она коснулась его руки. — Не в твоих силах защитить Мишель от жизни. Разве что запрешь ее в шкафу. Да и тогда крышу дома может проломить упавшее дерево. Оставь ее здесь, — продолжала Джессика. — Мы вылечим щенка или поможем ему умереть. И то, и другое может быть важным опытом. Доверься мне. Хоть немного.
8 
