11 
Он снова почувствовал крайнее раздражение, поскольку неумолимая сила, исходящая от сэра Эразма, связывала его по рукам и ногам.
Чем больше он узнавал о бизнесе своего будущего тестя, тем больше изумлялся: и как ему только удалось создать такую обширную сеть коммерческих предприятий, распространившуюся по всему миру?
Кельвину Уорду сэр Эразм казался эдаким осьминогом, который своими многочисленными щупальцами высасывает прибыль из самых, казалось, недосягаемых предприятий, чья деятельность пребывала в глубокой тайне.
Стоило только сэру Эразму почувствовать, что пахнет прибылью, он был тут как тут.
Окинув взглядом столовую, где собралось больше сотни людей, чтобы принять участие в свадебном завтраке, Кельвин Уорд невольно сам себе задал вопрос, сколько миллионов представлено здесь, под этим великолепным расписным потолком.
Когда сэр Эразм сказал ему, что свадьба должна состояться на третий день их знакомства, Кельвину это решение показалось довольно разумным.
— Пароход «Тибериус», направляющийся в Бомбей, отплывает из Тилбери на следующее утро, — сообщил ему Сэр Эразм. — Я закажу для вас специальную каюту для молодоженов. Насколько мне известно, пароход этот намного больше и комфортабельнее тех, что отплывают на следующей неделе.
Кельвину ничего не оставалось, как согласиться.
А для себя он сделал вывод, что свадьба должна быть довольно скромной. В конце концов, думал он, у невесты останется не так-то много времени на сборы, не говоря уже о том, что невозможно в такой короткий срок собрать много гостей, желающих посмотреть на бракосочетание знатных особ.
Однако он недооценил сэра Эразма.
Гостям незамедлительно были отправлены телеграммы и приглашения, написанные секретарями сэра Эразма. Их тут же развезли по знатным домам ретивые слуги. В ответ посыпались поздравления с благодарностью за приглашение на свадьбу.
Когда сэр Эразм показал Кельвину Уорду список приглашенных, тот был поражен не только их количеством, но и значимостью — гости, как выяснилось, имели вес и в финансовых, но и в парламентских кругах, а также в высшем обществе.
В числе приглашенных не было никого из легкомысленных любителей повеселиться, которые по большей части составляли окружение принца Уэльского.
В списке стояли фамилии людей солидных: видных государственных деятелей, членов палаты лордов и палаты общин, имена которых были известны всей стране. Даже жена премьер-министра, маркиза Солсбери, собиралась прибыть на торжество, — сам он был слишком занят и приехать не мог.
Кроме того, свадьбу собирались почтить своим присутствием крупные банкиры, финансисты из других стран, на которых правительства европейских государств всегда могли положиться, если требовался национальный заем.
Единственной знатной особой, не пожелавшей присутствовать на свадьбе, оказался герцог Уксбриджский, однако Кельвин Уорд получил от него записку. Она ограничивалась двумя словами: «Весьма разумно».
Большинство гостей прибыли со своими женами, тем не менее за длинным свадебным столом оказалось больше мужчин, чем женщин.
Стол был украшен орхидеями. На столе стояли деликатесы, настолько экзотические и дорогие, что денег, которые пошли на одно лишь блюдо, хватило бы, чтобы семья среднего рабочего безбедно прожила бы целый месяц.
Вина были изысканные, к каждому блюду подавали соответствующий сорт. Кельвин Уорд, желая развеять мрачное настроение, выпил больше, чем обычно себе позволял.
Однако это было бесполезно.
Ничто не могло приглушить бушевавший в нем гнев, который не позволял ему не только слушать пространные речи гостей, но и сосредоточить свое внимание на них самих.
Кельвин Уорд не принял слова сэра Эразма всерьез, когда тот сказал, что невесту свою он увидит лишь в церкви, перед алтарем.
— Надеюсь, сегодня я буду иметь удовольствие познакомиться с мисс Мэльтон? — вежливо осведомился Кельвин Уорд.
— Серафина сейчас находится за городом, — ответил сэр Эразм, — и вернется в — Лондон лишь вечером перед свадьбой.
— Значит, до свадьбы я ее не увижу?
— Не увидите! — отрезал, сэр Эразм. — Вам нечего сказать друг другу, помимо того, что могу сказать вам я.
— Право… — начал было Кельвин Уорд и осекся.
«Пусть сэр Эразм делает как хочет, подумал он. — Он привык стоять на своем, и, что бы я ни говорил, как бы ни поступил, ничто не заставит его изменить свое решение. Так что уж лучше молчать».
11 
