51 
– О, не беспокойтесь, – весело заявил он. – Во вторник, в это время Роберт как пить дать уже будет новым местным чемпионом.
За столом прокатился гул одобрительных голосов, а Роберт с непринужденной улыбкой откинулся на спинку стула.
– Если я действительно стану чемпионом, то после соревнований приглашаю всех в замок отметить это событие.
Идиот несчастный! – в отчаянии подумала Виктория. Он снова собирается подвергнуть свою жизнь опасности, играя с судьбой в орлянку.
Когда обед закончился, гости перешли в соседний бальный зал, где оркестр уже играл медленную танцевальную мелодию. Не успела Виктория осмотреться, как рядом с ней возник Роберт. Его карие глаза возбужденно блестели.
– Могу я пригласить тебя на танец, Виктория? – бархатным голосом спросил он.
Ее охватила паника. Если она вновь почувствует его прикосновения, вся ее решимость может растаять как снег на солнце.
Она открыла было рот, чтобы сказать ему, что не имеет желания танцевать, но одним властным движением он притянул ее в свои объятия и они закружились в танце. Виктория уставилась ему в грудь, не поднимая глаз и опасаясь, что эмоции захлестнут разум и сыграют с ней злую шутку. Она боялась вновь дать волю чувствам, но противостоять притягательной силе, которая исходила от Роберта, была не в силах. Прикосновения его рук отзывались в ней вспышками огня и доставляли неизъяснимое блаженство.
– Ты выглядишь потрясающе, – произнес он.
Виктория подняла голову и встретилась с его мерцающим взглядом. У нее перехватило дыхание, но она нашла в себе силы поблагодарить его за комплимент.
– Спасибо.
– Вне сомнения, Шотландия оказывает на тебя чудотворное воздействие, – продолжил он, откровенно любуясь ею.
Не Шотландия, а ты, в отчаянии хотелось крикнуть Виктории.
– Разве это недостаточная причина, чтобы остаться, а, Тори?
– Нет.
Она почувствовала, как его тело напряглось.
– Что нужно, чтобы заставить тебя передумать?
Сказать, что ты любишь меня. Сказать, что я для тебя не одна из многих, а единственная, пронеслось в голове у Виктории, но вслух она сказала:
– Ничего, Роберт. Не нужно ничего. Завтра я уезжаю. Меня ждет работа.
– И биржевой маклер?
Виктория промолчала.
– Тогда сдавай свою статью, пошли к черту биржевого маклера и приезжай, слышишь! Нам будет хорошо вместе. – Он еще теснее прижал ее к себе.
– Нет, Роберт, я не могу.
– Почему, черт возьми! – процедил он сквозь стиснутые зубы.
– Потому что это неправильно.
– Неправильно? – Его пальцы больно впились в ее тело. – То, что было между нами на острове, неправильно?
Она молчала.
– Посмотри на меня и ответь мне, Тори! – потребовал он, приподнимая ее лицо за подбородок.
Виктория встретилась с ним взглядом и увидела, что его глаза мечут молнии.
– Прекрати, – прошипела она, вырываясь. – На нас уже оглядываются!
Действительно, некоторые из гостей, что были ближе, стали удивленно посматривать на них.
– Мне все равно. Я хочу, чтобы ты, глядя мне в глаза, сказала, что то, что произошло между нами, для тебя ничего не значит, – потребовал он.
Для истерзанных переживаниями нервов Виктории это было уже слишком. Она не могла сказать ему это, не могла солгать, но и сказать правду значило позволить ему растоптать ее гордость.
Вырвавшись из его объятий, она понеслась вон из зала настолько быстро, насколько позволяли высокие каблуки, проскочила коридор, потом холл и, только выбежав из парадной двери на холодный воздух, вспомнила, что забыла палантин, который во время обеда повесила на спинку стула.
Черт! – Виктория от досады едва не расплакалась. Этот палантин был дорог ей как память об отце – он привез его ей из Испании незадолго до своей смерти, – поэтому она не могла его здесь оставить. Придется возвращаться. Попросит кого-нибудь из обслуживающего персонала сходить в банкетный зал и принести его ей. Только бы не встречаться больше с Робертом.
Но едва она вошла обратно в холл, как тут же буквально налетела на него. Он придержал ее, не давая упасть, но Виктория тут же отступила назад, высвобождаясь из его объятий. В одной руке он держал ее палантин.
Виктория могла бы схватить палантин и убежать. В данный момент ей было наплевать, насколько глупо, по-детски это могло выглядеть. Ведь не побежит же он вслед за ней, роняя свое достоинство будущего лэрда.
Но что-то ее удерживало. Какие-то странные, непонятные искры, вспыхивающие в его глазах. Или, быть может, бешеный стук собственного сердца, которое готово было выскочить из груди. Он тоже замер, и несколько долгих мгновений они стояли, не сводя друг с друга горящих глаз.
51 
