23 
— Она села за ваш столик, — бесстрастно произнес Гейлор, — вы купили ей выпить.
— Она выпила со мной бокал белого вина, а потом вернулась к своим друзьям.
— И о чем вы говорили все то время, что она потягивала вино, мистер Демарко? — поинтересовался капитан Ахерн.
— Обычный, ничего не значащий разговор. Она рассказала, что в следующем году заканчивает университет, но еще не решила, чем хочет заниматься. Ее отец и брат врачи, но медицина не для нее. Она сказала, что все больше и больше склоняется к тому, чтобы получить магистра в социальной сфере, но пока не уверена. Она собиралась сделать перерыв на год после колледжа, чтобы обдумать свой следующий шаг.
— Вам не показалось, что она чересчур разоткровенничалась с незнакомцем, мистер Демарко?
Николас Демарко пожал плечами.
— Я так не думаю. Потом она поблагодарила меня за выпивку и вернулась к друзьям. За моим столиком она провела меньше пятнадцати минут.
— Что вы делали потом? — спросил Ахерн.
— Я закончил ужин и пошел домой.
— Где вы живете?
— У меня квартира на пересечении Парк-авеню и Семьдесят восьмой улицы. Однако недавно я приобрел здание в Трибеке и на последнем этаже устроил себе квартиру. Там я и провел ночь с понедельника на вторник.
Ник сначала сомневался, стоит ли сообщать полицейским эту информацию, но потом решил выложить карты на стол.
— У вас квартира в Трибеке? Никто из ваших служащих об этом даже не упомянул.
— Я не делюсь с ними новостями о своих личных приобретениях.
— А привратник в вашем здании в Трибеке есть?
Он покачал головой.
— Как я уже сказал, квартира расположена на последнем этаже. Всего их в доме пять. Я приобрел его целиком, выкупив аренды у жильцов. Остальные этажи сейчас пустые.
— Как далеко дом от вашего бара?
— Примерно в семи кварталах, — Николас Демарко замялся, потом добавил: — Уверен, вы должны знать все детали. «Вудшед» я покинул незадолго до одиннадцати. Прошелся пешком до Трибеки и сразу лег спать. Будильник прозвенел в пять утра. Я принял душ, оделся и поехал в аэропорт Тетерборо. Вылетел в шесть сорок пять и приземлился в Чарльстоне. В двенадцать я уже сделал первый удар на поле для гольфа.
— Вы не приглашали мисс Эндрюс зайти к вам выпить по рюмочке перед сном?
— Нет, не приглашал, — Николас Демарко обвел взглядом обоих детективов, — Возвращаясь из аэропорта, я услышал в новостях по радио, что отец Лизи предложил награду в двадцать пять тысяч долларов за любую информацию о ее местонахождении. Я намерен предложить такую же сумму. Больше всего я хочу, чтобы Лизи Эндрюс нашли живой и здоровой, в первую очередь потому, что было бы ужасно, если бы с ней что-то случилось...
— В первую очередь? — изумленно переспросил Ахерн, — По какой еще причине вы хотите, чтобы ее нашли?
— Моя вторая причина весьма эгоистична. На приобретение участка, где расположен «Вудшед», ремонт, обстановку и наем служащих потрачена огромная сумма денег. Я хотел создать безопасное, интересное заведение для молодежи и людей постарше, где они могли бы хорошо проводить время. Если исчезновение Лизи окажется как-то связано с моим клубом, пресса спустит на нас всех собак и через полгода двери клуба закроются. Я хочу, чтобы вы проверили моих служащих, посетителей и меня. Но могу уже сейчас утверждать, что вы зря теряете время, если думаете, будто я имею какое- то отношение к исчезновению девушки.
— Мистер Демарко, вы один из многих, кого мы проверяем и будем проверять, — спокойно отреагировал Ахерн.— Вы зарегистрировали полет в Тетерборо?
— Разумеется. Если вы проверите записи, время в пути вчера утром было отличное. Сегодня, из-за близких бурь, показатели несколько хуже.
— Еще один, последний вопрос, мистер Демарко. На чем вы добирались в аэропорт, туда и обратно?
— На машине, я сам был за рулем.
— Какая у вас машина?
— Обычно я езжу на «мерседесе»-кабриолете, если только по какой-то причине не везу с собой много багажа. Вообще-то клюшки для гольфа всегда хранятся у меня в багажнике джипа, поэтому я воспользовался им для поездки в аэропорт вчера и сегодня.
Николас Демарко заметил, как переглянулись детективы, и сразу понял, что стал основной фигурой, представляющей интерес в деле исчезновения Лизи Эндрюс. Хотя и без всяких взглядов ему было все понятно. «Я разговаривал с ней за несколько часов до того, как она исчезла, — подумал он, — Никто не сможет подтвердить, что мы не встретились позже у меня дома. Рано утром я улетел на частном самолете. Я не имею нрава обвинять их в подозрительности — это их работа».
23 
