очень нудно 
32 
Сердце ее сжалось от горечи – такой же неожиданной, как и боль.
Председатель похлопал Луку по плечу:
– Мы оставим вас вдвоем, поворковать. – Сладко улыбнувшись, он увел за собой Нико, и Тейлор с Лукой остались одни в толпе.
– Я даже и не думала, что у тебя есть линия детской одежды.
– На самом деле у нас такой линии нет, но я только что понял, какую возможность мы упускаем. – Лука перестал улыбаться. – Ты сердишься на меня? Я шутил, малышка. Конечно, ты не хочешь хлопотать на кухне, босоногая, с большим животом, в окружении детей… Но эти олухи именно это и хотели от тебя услышать.
– Да. – Голос ее был хриплым, и она поспешно сменила тему разговора. – Зачем ты собираешься работать с ними, когда у тебя есть собственный успешный бизнес?
– Они думают, я не способен на это. – Взяв пустой бокал из ее рук, Лука передал его официанту. – И я должен доказать всем – они не правы. Ведь я Корретти! Соревновательный дух у нас в крови.
– Но ведь ты не только Корретти, да? Ты внук Марко Спарасино.
– Ты наводила насчет меня справки?
– Да. Твой дед был легендой мира моды. Наравне с Шанель и Диором. Я прочитала его автобиографию, меня она потрясла. Каково тебе было расти рядом с ним?
– Это был ад. Он всегда критиковал все, что мы носили. Мать сходила с ума. Что бы она ни надевала, ему это не нравилось. Она выросла с убеждением, будто любую проблему можно решить, подобрав соответствующий наряд. – В голосе Луки что-то дрогнуло…
Тейлор захотелось узнать больше. Но вокруг были люди, и она не могла расспрашивать его.
– Я видела фото твоей матери. Она всегда выглядела очень элегантно.
Пальцы Луки крепко сжали бокал.
– Внешность была – и сейчас остается – самым главным в ее жизни.
– Конечно, ведь она дочь Марко Спарасино, разве может быть иначе? Как же ты общался с дедом?
– Мне так надоело слушать ворчание деда насчет моей одежды, что однажды я пришел на ланч совершенно голый. – Лука залпом осушил свой бокал. – Когда дед выгнал меня из комнаты, я сказал – мне нет смысла одеваться, потому что все равно он велит мне надеть что-нибудь другое. После этого случая он меня никогда не критиковал.
Тейлор рассмеялась:
– Представляю себе эту сцену. Сколько тебе было лет?
– Кажется, девять. Я не помню. Угождать людям – неблагодарное дело, лучше уж угождать самому себе.
– Но ты заставил его гордиться тобой! Имя Корретти благодаря тебе ассоциируется теперь с роскошью и элегантностью.
– Когда я принял руководство, Дом Корретти производил лишь модную одежду от-кутюр. Я убедил их создавать более востребованные деловые костюмы. Затем мы расширили производство – стали изготавливать готовую одежду и аксессуары, а потом занялись домом. Мебель, светильники, постельное белье… – Лука усмехнулся: – Ты можешь пойти на свидание в платье от Корретти, затем прийти домой и заняться сексом на роскошной софе от Корретти на простынях с тем же названием.
– Это твой лозунг? «Постельное белье Корретти – для лучшего секса!»
– Официально нет, но, думаю, он значительно увеличил продажи компании. Кстати, – тон Луки стал небрежным, – ты сегодня необыкновенно хороша. Я даже не спросил тебя, как прошел съемочный день. Рафаэль вел себя прилично?
– Все было хорошо.
На самом деле день был ужасный, но Тейлор не стала жаловаться.
Лука, однако, пристально смотрел на нее, и она поняла – он знает все.
– Если он выйдет за рамки приличия, скажи мне.
– Это мои проблемы.
– Ты моя невеста.
Сердце ее сжалось. Все оказалось гораздо сложнее, чем Тейлор себе представляла.
Через неделю, измотанная съемками в присутствии Рафаэля и бессонными ночами в спальне Луки, Тейлор вышла из вагончика, надев на себя черные очки. Ослепленная вспышками фотокамер, она устремилась к красному «феррари», ожидавшему ее. Лука говорил с кем-то по мобильному телефону, опершись о капот машины.
– Нет, я ничего не слышал о моем брате. Нет, не могу прокомментировать его поведение, – процедил он сквозь зубы, схватив Тейлор за руку и потянув ее к себе. – Меньше всего на свете мне хотелось бы комментировать чье-либо поведение…. И свое – в том числе, потому что, честно говоря, это не ваше дело. – Завершив разговор, он прижал к себе Тейлор: – Боже, ты такая сексуальная! Как прошел твой день?
– Я очень устала. Сегодня снимали сцену, когда вернулся мой муж, которого считали погибшим. А я беременна от его лучшего друга! – Тейлор никогда так не выкладывалась на съемках. Она хотела сыграть эту сцену безупречно, но режиссер постоянно придирался. Он явно хотел вывести ее из себя, но Тейлор решила держаться до конца.
32 
