133 
И их губы снова слились в проникновенном, пылком поцелуе. Затем Калиг отпустил ее, продолжая с улыбкой смотреть в ее зеленые глаза.
— Почему здесь так тихо? — спросила Лара, внезапно ощутив гулкую, ничем не нарушаемую тишину.
— Принцы-тени уже покинули Хетар, — ответил Калиг. — Мы с тобой единственные, кто остался в Шуннаре, любовь моя.
— Куда они ушли? — спросила Лара. — Мы еще увидимся с ними, Калиг? Лотэр даже не попрощался, и Насим, и Койлин, никто из них…
— Они отправились во Вселенную искать для нас новый дом, — сказал Калиг. — Мы не сможем обосноваться в Бельмаире. Тот мир слишком мал для нас. Когда-нибудь мы объединим эти миры, но не теперь.
— Но как мы узнаем, где найти их?
— Мы непременно узнаем, — пообещал Калиг.
Она кивнула.
— А Колгрим знает?
Калиг отрицательно помотал головой.
— Мое присутствие заставляет его верить в то, что в Шуннаре все по-прежнему. Высший совет еще не созывался после летних каникул, так что отсутствие наших представителей пока не выявлено.
— А что будет с работниками волшебной почты? Мы ведь не оставим их? — спросила Лара.
— Они исчезнут завтра, когда весь город будет занят пиром в честь свадьбы Йамки Агасферус. Не забудь, с помощью магии нам предстоит обеспечить сообщение между Хетаром и Терой во время торжества, — напомнил Калиг. — Это было мудрым решением зашедшего в тупик спора между сторонами.
— Это будет не сложно, — махнула рукой Лара. — Мы просто откроем короткий Золотой туннель между Хетаром и Терой. Правда, придется позаботиться о том, чтобы он выглядел как хорошо освещенный и богато украшенный проход, дабы не напугать гостей. Первыми по нему пройдут молодожены, а затем проследуют все остальные.
— Возможность перейти из глубокой ночи в рассвет поразит хетарианцев, — заметил Калиг. — Они и понятия не имеют ни о ком и ни о чем, кроме самих себя.
— Жители Теры не лучше, — согласилась Лара. — Немногие из них пойдут на хетарианскую церемонию. Там, безусловно, будут родители Ваклара. Возможно также, его дядя и двоюродный дед. Но простые теране и по сей день не особенно интересуются Хетаром, хотя они, несомненно, переняли некоторые из обычаев, прибывших из Хетара вместе с торговыми судами, — осуждающе отметила Лара. — Я все еще помню Теру такой, какой впервые увидела ее. Она была великолепна, Калиг! А сейчас это нелепая, жалкая пародия на хетарианский город на равнине перед дворцом… — Она покачала головой. — Мы с Даграсом так любили кататься верхом по этой равнине. Но те времена в прошлом, и что самое печальное, их уже не вернуть.
— Всегда тяжело видеть, как гибнет то, что дорого твоему сердцу, любовь моя. Но впереди нас ждет новая жизнь во Вселенной, — сказал Калиг.
— Но сначала свадьба, визит в Бельмаир, а уж затем…
— Затем новые приключения, — продолжил он. — Даграс будет нестись во весь дух, а на спине его будем мы с тобою вдвоем лететь среди звезд безграничной Вселенной. Там бесчисленное множество миров, и каждый день рождаются все новые и новые.
Принц-тень говорил так вдохновенно, казалось, он был счастлив. Лара подумала, что уже много лет не слышала такого воодушевления в его голосе. Он был взволнован и весел, словно мальчишка. Ему непреодолимо хотелось двинуться в путь прямо сейчас, то же испытывала и она. Они сделали для Хетара все, что могли, но они были всего лишь волшебными созданиями, а магия не способна исправить всех ошибок и проблем смертных. А порой, наоборот, даже усугубляет их положение. Возможно, было ошибкой пытаться защитить Хетар от самого себя, и магии стоило отступить еще очень давно.
Когда слуги были отосланы из Шуннара, Лара с Калигом ели волшебный хлеб и пили вино из лесных ягод, кувшин которого наколдовал Калиг. Лара не знала, что той ночью он наложил на Шуннар защиту с помощью могущественного заклинания, так как чувствовал, что Тьма вот-вот коснется и их. Но они должны были оставаться в безопасности. Калиг надеялся, что Колгрим не станет нарушать мирных отношений до свадьбы, однако полностью довериться ему не мог. Он знал, что Колгрим, подобно жадному ребенку, уже пробует на вкус свою победу и, ощущая всю ее сладость, жаждет скорее заполучить ее целиком.
Настало утро. На тусклом грязно-коричневом небосклоне взошло кроваво-красное солнце. Принц-тень и фея в последний раз позавтракали в своем саду. Они почти не говорили между собой, ни вслух, ни на безмолвном языке. Они поели и приняли ванну. Лара заметила, что все цветы поникли, а пения птиц не было слышно вовсе. Тишина, царившая вокруг, становилась зловещей. Лишь тихий шелест воды немного успокаивал.
133 
