147 
То, как обратился к ней Калиг, глубоко тронуло ее и было для нее честью. На глаза навернулись слезы.
— Я не могу сказать ей, — покачала головой Марцина.
Принц-тень понимал ее.
— Просто навести ее, попрощайся. Мы скоро уйдем и больше никогда не вернемся в эту часть Вселенной. Я спрячу Бельмаир под магическим покровом, чтобы защитить его.
— Да, это необходимо сделать. Мой брат — создание алчное, — заметила Марцина.
Калиг усмехнулся, но сразу же вновь принял серьезный вид.
— Никогда не доверяй своему ощущению, будто ты хорошо его знаешь, Марцина, — посоветовал он.
— Хорошо, милорд, постараюсь, — кивнула Марцина.
— А теперь иди к матери. Когда она спросит, говорили ли мы с тобой, скажи «да». Что еще сказать ей, это уже решать тебе.
Он стер слезу с ее щеки. Их взгляды встретились, и в них было полное взаимопонимание. Марцина встала ближе к нему и, поднявшись на цыпочки, обняла его за шею и поцеловала в щеку.
— Благодарю тебя, Калиг, принц-тень, за дружбу и совет.
Она развернулась и отправилась искать матушку.
Увидев, что в зал входит дочь, Лара встала и поспешно направилась к ней.
— Как я рада, что ты пришла, — сказала она. — Время нашего пребывания здесь скоро истечет.
— Так мне сказала и бабушка. Я пришла попрощаться. Мама, я не рассказывала тебе? Мой новый Фейревью полностью повторяет мой прежний дом в Хетаре. Не обошлось без магии, конечно. Так что ни для слуг, ни для меня ничего не изменилось. Все как раньше, а вид открывается даже еще более живописный. Небо здесь завораживающе голубого цвета, а в мои окна видно только небо и деревья. Разве не великолепны две луны Бельмаира, два близнеца?
— Ты говорила с Калигом, Марцина? — спросила Лара, подводя разговор непосредственно к важной для нее теме. — Он очень умен и мудр. Надеюсь, ты прислушаешься к нему.
— Я всегда прислушивалась к Калигу и принимала во внимание его слова, даже когда была уверена, что сама знаю лучше, хотя это, конечно, было не так, — улыбнувшись, сказала Марцина.
— Я знаю, ты любишь Колгрима, — сказала Лара. — Он примерно твоего возраста. Он очарователен и даже обворожителен. Он могущественный. Твоих смертных братьев и сестер уже нет, но Диллон — твой старший брат. Он тоже твой родственник по крови. У тебя есть бабушка, твой дядя, Нидхуг, Парвана. Ты не будешь здесь одна. И все они светлые, Марцина. Тебе нужен этот Свет, чтобы преодолеть в себе темную сторону, унаследованную от отца.
В голосе Лары были тепло и любовь, но Марцина слышала в нем и нотки отчаяния. Это опечалило ее, но она быстро отмела это несвойственное фее настроение.
— Мама, я знаю, что здесь, на Бельмаире, есть все, что мне нужно, — сказала она. — Тебе сейчас нужно думать о том, что предстоит вам с Калигом впереди. Не бойся за меня. Я знаю, что представляет собой Колгрим. И знала всегда, несмотря на все его очарование и притягательность. — Марцина рассмеялась. — Я полагаю, именно поэтому я и нравлюсь ему. Потому что я единственное существо, которое знает, кто он на самом деле.
— Если так, то наверняка и Колгрим боится тебя, что делает его еще вдвое опаснее для тебя. Скоро Калиг укроет Бельмаир защитным покровом, и все здесь будет в безопасности целую вечность. Для меня было бы большим облегчением знать, что ты здесь, со своими родными.
Марцина поцеловала мать в щеку.
— Меня хранит твоя любовь, мама, и, где бы ты ни была, она всегда защитит меня, — сказала она. — Она всегда была и будет со мной. А теперь мне нужно идти, потому что если я задержусь еще хоть немного, то точно расплачусь.
Облик Марцины стал мерцать, излучая мягкий свет. «Ты всегда будешь в моем сердце, мама. Прощай!» И она исчезла в таком знакомом облаке бледно-фиалкового дыма, под звон колокольчиков, звук, который навсегда остался в памяти Лары. Как часто именно по нему она находила свою младшую дочь, когда та пропадала из виду!
Рядом с Ларой появился Калиг.
«Время пришло», — сказал он ей.
«Я знаю, — кивнула Лара. — Время пришло».
«Мы немного проводим вас», — услышали они слова Нидхуг.
Они вышли из зала в сад, разделявший два дворца. Диллон, Синния и их семеро детей собрались там, чтобы попрощаться. Даграс стоял, терпеливо ожидая их.
— Пусть Верика останется у вас на удачу, — сказала Лара, вспомнив о своем посохе мудрости. — Ваша бабушка подарила мне его очень и очень давно. Прислушивайся к его наставлениям, Диллон, сын мой, посох по-настоящему мудр. — Она расцеловала его в обе щеки, а он обнял ее так крепко, что у нее перехватило дыхание. — И не смей плакать! — пригрозила Лара сыну, так как сама едва сдерживала слезы.
147 
