54 
Юджиния взглянула на сына и кивнула. Она устала, им пора уходить. Том поднялся и сказал Саванне, что им пора идти.
— Спасибо, что позволили навестить вас, бабушка, — вежливо сказала Саванна, поднимаясь.
— Ты ходишь здесь в школу? — спросила Юджиния. Внучка была умненькая девочка и при ближайшем рассмотрении оказалась очень похожей не только на Алексу, но также и на своего отца. Были в ней все-таки южные гены.
— Да. Я начала учиться на этой неделе.
— Тебе там нравится?
— Пока нравится. Все очень дружелюбны. И Чарлстон очень красив. В понедельник, накануне моих первых занятий в школе, папа показал мне город.
— Надеюсь, пребывание здесь покажется тебе приятным, — с чопорной вежливостью проговорила Юджиния, давая понять, что больше они не встретятся. Эта встреча была «здравствуй и прощай» в одной упаковке.
— Спасибо, — с теплой улыбкой сказала ей Саванна, и они с отцом ушли.
По дороге домой Саванна молчала, думая о бабушке. Маленькая, совсем старенькая, она нисколько не походила на какого-то дракона, как ожидалось. С ней не было трудно, с ней было легко.
Дома их ждала Луиза. Как обычно, она не замечала Саванну и взглянула прямо на мужа.
— Как я понимаю, ты брал ее с собой к своей матери. — Она всегда говорила о Саванне «ее» и «она» и никогда не называла ее по имени.
— Совершенно верно, так и есть. Я подумал, что Саванне следует увидеться с ней — все-таки бабушка. Она тебе звонила? — Его это удивило, но матери, возможно, хотелось во всем признаться Луизе.
— Видели, как ты сворачивал на ее подъездную аллею, — сказала Луиза. У нее были повсюду шпионы, и она знала обо всем, что он делал. — Почему ты не сказал мне?
— Не хотел расстраивать, — честно признался Том, а Саванна незаметно удалилась к себе в комнату.
— Взяв ее туда, ты дал мне пощечину, и тебе это известно.
— Саванна имеет право увидеться с бабушкой.
— Нет здесь у нее никаких прав, — напомнила ему Луиза. — Это мой дом, и здесь живут мои дети. Она к их числу не относится и никогда не будет относиться. Достаточно того, что ты привез ее сюда. Не нужно унижать меня еще больше, хвастаясь ею перед всеми, а ты еще повез ее на чай к своей матери.
— Жаль, что тебя это так раздражает. Она ведь не враг, Луиза. Она ребенок. Мой ребенок. Ее пребывание здесь ничем не повредит тебе и не ослабит твоих позиций, — сказал Том.
Не сказав ни слова в ответ, Луиза злобно сверкнула глазами и вышла из комнаты.
Больше речь об этом не заходила, пока Том два дня спустя не навестил мать. Он решил больше не упоминать о Саванне, если мать не заговорит о ней сама, и в конце беседы она это сделала. Она удивила его, сказав, что звонила Луиза, очень расстроенная визитом Саванны.
— Она не хочет, чтобы я с ней встречалась, — спокойно сказала его мать. — Я подумала и решила, что все равно хочу с ней встретиться. Мне она показалась очень хорошей юной леди. И с ее стороны очень мило, что она пришла навестить меня. — Том поразился решению матери и ее мнению о Саванне. Внучка ей явно понравилась. — Я сказала Луизе, чтобы не совала нос в мои дела. — Впервые за многие годы она отказалась поддерживать Луизу. — Ничто не помешает мне увидеться с ней снова, если я пожелаю. Никто не может указывать мне, что я должна, а чего не должна делать, — заявила она.
Том улыбнулся:
— Никто никогда не делает этого, мама. Я абсолютно уверен, что ты сумеешь поставить на место любого, кто лишь попытается. И я очень рад, что тебе понравилась Саванна.
— Она умная, вежливая и очень похожа на тебя, — сказала мать.
Он не стал возражать, хотя оба они знали, что она гораздо больше похожа на свою мать. Алекса оказалась более мужественной, чем он. Многие годы назад он продал свою душу дьяволу, позволил матери и Луизе заставить его предать любимую женщину и даже бросить собственного ребенка. Ему нечем было гордиться, он и не гордился.
— Ты был вынужден это сделать, и поступил правильно, — сказала мать, словно читая его мысли, что с успехом делала довольно часто. Ей это удавалось лучше, чем кому-либо другому, и порой она использовала свое умение против сына. Но только не в этот раз.
— Нет, я поступил неправильно, — тихо сказал он.
— В то время это казалось правильным. — Ему показалось, что она тоже сожалеет об этом, но он не стал спрашивать.
— Они обе пострадали от моей глупости и слабохарактерности, — честно признался он. — Ничего правильного в этом не было, — добавил он.
54 
