очень нудно 
78 
— Все ты понимаешь. Боишься, как бы Том не поступил с тобой так же, как вы с ним обошлись с Алексой. Этого не будет. Она не позволит. Он твой. И Саванна здесь ни при чем. Она останется здесь. Так что нет никаких причин наказывать ее.
— Я ее не наказывала! — возмутилась Луиза. — Это она вам такое сказала? — Она злобно посмотрела на Саванну, а свекровь покачала головой:
— Нет, это сказал Том. Оказывается, с первых дней ты злобствуешь и грубо обращаешься с ней. — Юджиния, отчитывая невестку, не стеснялась в выражениях. Саванна пришла в ужас, слушая разговор двух южанок. — Тебе нужно сесть, успокоиться и для разнообразия попробовать приятно провести время. Повторяю, он твой, и он никуда не уйдет.
— Откуда вы знаете?
— Не такой он человек. — Юджиния знала сына и знала также, что он слабохарактерный. — Ты всеми правдами и неправдами заставила его развестись, а я тебе помогла. Без нашей помощи он бы даже не подумал разводиться. А семнадцатилетняя девочка для тебя не угроза. Она здесь всего лишь ждет, пока у матери закончится суд и можно будет вернуться домой.
— Почему она проводит у вас так много времени? — недоверчиво спросила Луиза, подозревая какой-то заговор между ними. Так поступила бы она сама, но Саванне такое и в голову не приходило.
— Потому что она хорошая девочка, — с теплотой сказала ее бабушка, которая за это короткое время успела полюбить ее и была благодарна за то, что та проводила с ней время. — К тому же ей, наверное, здесь одиноко без матери. Ты ведь палец о палец не ударила, чтобы она почувствовала себя здесь как дома.
— Я… я… — бормотала Луиза, но так и не нашлась с ответом.
— Почему бы тебе не навестить меня в другое время, когда я одна? — Бабушка выставляла Луизу, и Саванна встала, вконец смутившись. Они говорили о ней так, будто ее здесь не было. По крайней мере Луиза вела себя так, словно ее не существует.
— Мне все равно еще нужно делать уроки, — сказала Саванна, наклоняясь, чтобы поцеловать бабушку. Пообещав вскоре прийти снова, она уехала, оставив Луизу со свекровью, которая знала слишком много, сама во всем участвовала, но теперь уже не являлась ее союзником.
— Я думала, ты будешь хорошо к нему относиться, — сказала Юджиния, когда невестка уселась напротив, все еще кипя негодованием. — Но это далеко не так. Ты недоброжелательна по отношению к моему сыну. Ты его выиграла, как собаку на ярмарке. Теперь он твой и был твоим в течение десяти лет. Нет никакой необходимости донимать его. Возможно, при другом обращении он относился бы к тебе лучше. — Она защищала сына и имела на то причины. Луиза так и не оценила его.
— Я и впрямь не имею понятия, о чем вы говорите, мама Бомон, — сказала она. Луизе очень хотелось назвать все это старческими бреднями, но обе знали, что у Юджинии пока абсолютно ясный ум и что она говорит чистую правду. Луиза притворилась обиженной, но на самом деле она едва сдерживала себя.
— Думаю, тебе лучше отправиться домой и подумать об этом, — сказала Юджиния. Близился вечер, и она устала. Саванна пробыла у нее долго, и она наслаждалась компанией девочки. Но сейчас Юджинию одолевала усталость и ей не хотелось больше общаться с невесткой. — Ты в конце концов его потеряешь, если будешь продолжать в том же духе. Алекса не примет его назад. Но это сделает кто-нибудь другой. Он по-прежнему красивый мужчина.
— Я уже потеряла его, — с удрученным видом хрипло сказала Луиза, и эти слова прозвучали с неожиданной искренностью. — Он никогда не любил меня, по крайней мере с тех пор, как мы воссоединили наш брак. Он не переставал ее любить. — Они обе знали, что это правда, и Юджиния всегда сожалела об этом. Ее сын был несчастен в течение десяти лет, и в этом в значительной степени была виновата она, мать. Юджиния и сейчас чувствовала свою вину и пыталась как-то загладить вину перед Саванной. Луиза же думала только о себе и о том, что муж ее не любит и никогда не переставал любить Алексу.
— Мы с тобой обе были не правы, Луиза. Мы не имели права так поступать. Мы причинили боль им обоим и их ребенку. На твоем месте я бы сделала все, чтобы хоть как-то исправить положение, пока Саванна здесь. Это для Тома имело бы большое значение, — сказала свекровь.
Луиза, в кои-то веки лишившись дара речи, кивнула и направилась к машине. В тот вечер ее отношение к Саванне или Тому не изменилась, но она стала очень, очень тихой. У нее явно было что-то на уме. Том по привычке старался держаться от нее подальше. Луиза не стала ужинать, а отправилась наверх, сказав, что у нее разыгралась мигрень и она ляжет в постель.
78 
