Последние отзывы

  4  

С заметным недовольством наш новый заказчик пересел к нам.

— Место приличней вы выбрать не могли?

— Нам от дома три шага, — фыркнула Катинка. Отойдя от шока, она вновь стала невыносимой колючкой. Так что им еще повезло, что раньше разговаривала в основном я. — К тому же у нас тут скидки. Ты раздеваться будешь?

— Если отогреюсь. Эй, Дик, прими заказ, — крикнула я хозяину таверны.

От пережитого подруга всегда теряла аппетит, за эти месяцы еле откормили до приличных размеров. Ну, а мне требовалось восстановить силы. Поэтому я потребовала чудное мясо тушеное с картошкой и целым ворохом разных травок, яблочный пирог, разных солений, да бульона погуще. Эльф поморщился, но от пирога не отказался. К тому же знатно его здесь готовят.

— Ну, — смотрела я на этого ушастого умника.

— Что ну? — насмешливо ответил он.

Красивый мерзавец! Благородное тонкокостное лицо, чуть раскосые зеленые глаза, довольно темная кожа, длинные волосы цвета белого золота и, конечно, остренькие ушки, занятно топорщащиеся из под струящейся шевелюры. Выше меня где-то на полголовы, гибкий, сильный. Эх, милый, если бы не моя абсолютная занятость… влюбилась бы по уши. А так уж извини, вакантных мест нет. Мужем я почти уже обзавелась, любовника тоже заприметила.

— Чего ухмыляешься? — просекла Катинка.

— Вот смотрю я на этого красавчика и думаю — есть одна занятная теория. Если у женщины есть муж, то она обделенная, если муж и любовник, то порядочная, если муж и несколько любовников, то гулящая, а если вообще никого, — покосилась я на подругу, — то дура. Ой, не дерись. Так вот сижу я и думаю, в каком статусе мне было бы уютней.

— Танька, ты меня в гроб вгонишь своими размышлениями.

— Все зависит от того, в каком вы находитесь сейчас, — певуче сказал «красавчик».

Потерев кончик носа, пришлось признать:

— Сама не в курсе. Кстати, кто-то нас так упорно приглашал на свидание, а теперь дураком прикидывается.

Катинка хихикнула:

— Так тонко ухаживал, а как дело дошло до поцелуев сразу в кусты? Эх, все мужики одинаковы — что люди, что эльфы.

— Вы так со страхом боритесь?

— Милый, посмотри мне в глаза и найди в них страх.

Видно ухмыляющийся взгляд феникса не слишком напоминал преисполненный ужаса.

— Занятные глазки.

— А я вообще занятная особа. Будем знакомы, мое имя Таня Лил. Эта милая девушка — Катинка. А ты-то кто, блондинчик?

— Элестс.

— И на кой тебе артефакт Глауре, Элестс?

— Ваше дело его добыть, — отрезал он.

Тут как раз принесли ужин, и на десять минут я отключилась от всего вокруг. Немного утолив первый голод, поневоле прислушалась.

— Совсем сдурел? — возмущалась подруга. — Увести артефакт под носом у двух десятков эльфов невозможно. Где бы они ни были, хоть посреди поля, хоть в собственном дворце. Его же наверняка днем и ночью охраняют, пуще девственности Элениэли, дочки эльфийского правителя. Танька, перестань хихикать, я серьезно.

Но меня было уже не удержать:

— Девственность Элениэли! Ну надо же! Ты, конечно, загнула. Если кому и придет в голову поставить охранников на эту ценность, то в первую же ночь, если не раньше, все они этой ценностью и попользуются. У нее же проходимость больше, чем у Марты, — кивнула я в сторону девки-подавальщицы, весьма свободной нравом и готовой согреть за звонкую монету любого.

И тут я столкнулась с обалдевшими глазами Элестса.

— И откуда такие познания?

— Да братик мой в свое время неплохо с ней развлекся.

— Который — Иржик или Иван?

— У меня еще и по батюшке братья есть, — приподняла я бровь, не давая поймать себя. — Мамка-то у нас одна, да не везло ей с мужиками как-то. — Эльф хмыкнул. Ну-ну, поймал один такой. — Кто устоит пред заезжим магом, если ему придет в голову поиграть с деревенской девчонкой. А как только пузо на нос полезло, мага как коровой слизнуло. Я только в Академии разобралась с папкой-то.

— Забавная история. Только чего у твоей сестрички такое личико-то вытянутое?

— Так ей еще не рассказывали, с кем мамка в девичестве баловалась. Я и домой-то вернулась недавно из ученичества. Милая, рот прикрой. Так что у нас с артефактом?

— Достать его невозможно. Тань, это самоубийство.

— Нет ничего невозможного, поверь мне. Ну вот, пока с вами трепалась, настой остыл, — фыркнула я. Ведь без него у меня уже к утру голос пропадет.

  4