и читается легко. 
2 
Меньшим злом хозяин кабинета считал разоблачение английских резидентов, но только потому, что сам не был связан непосредственно с работой секретных служб своей страны. А вот руководители данных организаций рвали и метали! Засвеченная агентура моментально утратила свое значение. Необходимо было искать замену, тратить время, а самое главное – деньги, на возрождение шпионских сетей.
Но в данный момент лорда Спенсера не волновали чужие беды. Завтра состоится встреча, которая решит его судьбу на годы вперед. Стать не просто чиновником, пусть и одним из самых высокопоставленных, нет… Появился реальный шанс войти в круг людей, принимающих решения о распределении весьма немалого, даже после всех неурядиц последних лет, бюджета королевства.
День спустя
Англия, Лондон
Дождавшись, когда лакеи, наполнявшие бокалы гостей, удалятся, пожилой джентльмен, сидевший в массивном кресле слева от камина, звучно откашлялся, привлекая к себе внимание собравшихся.
– Итак, друзья, не будем затягивать церемонию взаимных представлений. Мы все отлично знаем милорда Первого Адмирала, ценим его заслуги перед Британией. Особенно это касается последних событий в Норе, Ширнессе и Ярмуте[2]. Решительные и своевременные действия сэра Джорджа позволили в зародыше подавить волнения на кораблях, арестовать главарей бунтовщиков и вздернуть их на реях. Как они того, несомненно, заслуживали.
Сделав глоток из бокала, он продолжил:
– Однако у нас, – широкий жест рукой, охватывающий присутствующих, но оставляющий за некоей границей Первого Лорда, – возникают вполне законные вопросы о событиях, последовавших после объявления Испанией нам войны. Если я не ошибаюсь, флот намеревался создать непреодолимую блокаду, нарушающую торговлю Мадрида со своими заморскими колониями, не так ли?
– Именно так, милорд, – без малейшего смущения ответил сэр Джордж. Он заранее предугадал возможные вопросы, и приготовил достойные ответы.
– И каковы успехи ваших адмиралов?
– Как и в любой войне, фортуна переменчива, поэтому, наряду с успехами, мои, – лорд Спенсер голосом выделил это слово, – моряки иногда терпят неудачи. Однако, джентльмены, вынужден заметить, что появилась опасность, с которой один только флот не справится, при всем моем желании…
Ответом ему были недоуменные взгляды большинства, за исключением хозяина кабинета, который спокойно дожидался объяснения.
Адмирал вытащил из кармана камзола несколько лоскутов разноцветного шерстяного сукна и небрежно бросил их перед собой на стол.
– Вот это, – он поддел один из кусков материи пальцем, – во много раз страшнее любого галеона с серебром, прорвавшимся в Испанию из Нового Света.
Дождавшись одобрительного кивка старика, сэр Джордж продолжил:
– У меня, как и у многих присутствующих, в торговлю английским крашеным сукном вложены некоторые средства. Буквально два года назад дела шли если не замечательно, то весьма удовлетворительно. Испанцы продавали нам необработанную шерсть, а наши мануфактуры ее обрабатывали, выпускали ткани, красили (!) их, чтобы потом продавать по достойной цене всем желающим. Но вот уже прошлой весной мой управляющий начал жаловаться, что стало все труднее покупать сырье на материке. Более того, у покупателей почему-то появились претензии к нашим ценам и, вы не поверите, джентльмены, качеству окраски! Когда я стал разбираться с проблемой, то оказалось, что на рынке появляется все больше и больше испанского крашеного сукна! Оно дешевле английского, разнообразнее по расцветкам. Но и это оказалось не самой пугающей новостью. Весь этот товар производится в самой Испании! И даже если мы перекроем морские пути, то уж с Европой эти хитрые идальго вполне смогут торговать по суше. Да и ткацкие фабрики, как вам известно, очень редко располагаются в пределах досягаемости корабельных орудий…
Судя по всему, попадание было прямо в яблочко! И теперь предстояло не оправдываться за череду досадных поражений блокирующих эскадр, а вместе (!) искать выход из положения, чреватого потерями в звонкой монете, чего все эти люди, как и сам Джордж Спенсер, страшились больше всего.
Рыцарь бестолкового образа действия
«Врач: «Поздравляю! Налицо явный прогресс в вашем состоянии!
Больной: И это вы называете прогрессом?!
Шесть месяцев назад я был Наполеоном,
2 
