47 
— У тебя не самый плохой случай, — тихо возразила Рейчел. — Поверь мне. Этот препарат не работает так, как мне бы хотелось, но можно попробовать еще один. Твои показатели более или менее зафиксировались — они же не падают резко.
— Но снизившийся уровень лейкоцитов говорит о скором переходе в фазу акселерации, — возразил Чейз.
— Может быть, — вздохнула Рейчел, — но для этого должны быть и другие условия.
— Какие?
— Начнется цитогенетическая эволюция с новыми аномалиями.
— Я даже не знаю, что это.
— Смысл в том, что, если один препарат не работает, это не означает, что тебе больше вообще никакое лечение не поможет.
— Но это все равно плохо.
— Мы обнаружили хронический миелолейкоз у тебя на ранней стадии, и статистика у пациентов с подобными случаями довольно хорошая.
— Но я не цифра из столбика статистики, в конце концов.
— Конечно. Но твой случай точно не самый плохой.
Чейз забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Он ненавидел эту неопределенность. Ненавидел чувство тикающей бомбы, которая отсчитывала время, готовая вот-вот взорваться.
— Живи обычной жизнью, Чейз, — тихо посоветовала Рейчел. — Не нужно ждать того, что может случиться, а может и нет.
— Скорее все-таки может.
— Не надо так говорить. — Она потянулась за блокнотом. — Я выписываю тебе рецепт на новый ингибитор. Весь следующий месяц раз в неделю мы будем брать анализ крови и смотреть, как обстоят дела.
— Отлично…
Еще предписания врачей, еще неизвестность и ожидание. Запоздало Чейз осознал, что ведет себя грубо.
— Прости, Рейчел. У меня был ужасный день…
Или неделя. С тех пор, как он спустился с самолета и вернулся в свою бесполезную жизнь.
— Все в порядке на работе? — сочувствующе улыбнулась Рейчел.
— Угу.
— А в личной жизни?
— Какой личной жизни? — улыбнулся Чейз.
Рейчел нахмурилась:
— Чейз, нужно, чтобы в твоей жизни были люди, которые смогут тебя поддержать.
Вот как раз это-то ему и не нужно. Он не рассказал коллегам о своем диагнозе. Не говорил и братьям, хотя вряд ли они хотели бы знать. Они трое не поддерживали друг друга с тех пор, как умерли их родители.
Да, знала только Милли.
— Все нормально, — уверил он врача, хоть и вся его жизнь была далека от нормы.
«Все ужасно», — подумал Чейз про себя.
— Я понимаю, из-за отпуска ты можешь почувствовать, что немного отстала от нынешнего положения дел, Милли, но это уже перебор.
— Тебе же нравится, когда я работаю, Джек, — ответила она.
— Не шестнадцать часов в день, — вздохнул ее начальник. — Я горжусь, что у меня в офисе очень суровая рабочая этика, но не настолько же… Это похоже на помешательство. Милли, так не пойдет. Ты просто перегоришь. Поверь, я уже видел, как это бывает — оно того не стоит.
— Я в порядке, и в работе мое счастье.
«Ложь».
— Кстати, как прошел твой отпуск?
Минуло две недели с тех пор, как она вернулась с острова. Две долгие, одинокие недели. И в те минуты, когда ее мозг не был занят работой, она думала только о Чейзе. Мечтала о его улыбке, его прикосновении…
«Это ненастоящие чувства. Мы провели вместе всего пять дней, только и всего», — убеждала себя Милли в сотый раз и сама себе не верила.
— Милли?
Запоздало она поняла, что не ответила начальнику.
— Мой отпуск? Эм, ну, ты знаешь… Все было вполне нормально.
«Восхитительно».
— Все в порядке и нормально, да?
— Угу.
— Что ты делала?
«Ныряла за моллюсками, занималась любовью, плакала в его объятиях».
— Что обычно делают в отпуске? Купаются, загорают… — Она затихла и вновь уставилась на экран.
— Я всегда думал, что ты из тех, кто предпочитает активный отдых. Погружения с аквалангом, катание на парашюте, привязанном за трос к катеру…
— Нет.
— Милли. — Джек положил руку на ее стол, отвлекая ее от изучения монитора. Она взглянула на него. Ее начальник смотрел на нее по-отечески, с состраданием. Причем Джек никогда не выглядел подобным образом — у него просто не было времени на подобные чувства. Как и у нее.
По крайней мере, ей хотелось о себе так думать.
— Что, Джек?
— Ты в порядке? Я имею в виду, действительно ли в порядке? Я знаю, что произошло… ну, ты поняла… авария.
— Спасибо за заботу, Джек, — тихо ответила она, — но я в порядке. Я всегда храню в своем сердце эту боль, но сейчас мне лучше, чем раньше. Становится легче с каждым днем.
47 
