15 
Однако постепенно Сильви почувствовала, что расслабляется, смягчается, прижимаясь к Аркиму. Одной рукой он обнимал ее за талию, и она ощущала влажное тепло внизу живота.
Сильви теряла чувство реальности. Мир и цивилизация остались где-то далеко.
Минут через двадцать Арким остановил коня, спешился и протянул руки, чтобы помочь девушке. Его губы были сжаты.
– Перенеси ногу через круп коня, – распорядился он.
Она не хотела подчиняться, но понимала, что Арким в любом случае снимет ее с лошади. Лучше сделать это элегантно и не показывать, что она запугана и загнана в угол.
Сильви опустила руки на широкие плечи Аркима, и он без каких-либо усилий спустил ее на песок. Поводья были брошены.
– А конь никуда не уйдет? – нервно поинтересовалась она.
– Азиз не тронется с места, пока я ему не прикажу. Мы остановились ненадолго.
Сильви огляделась. Вокруг был песок.
– Почему мы сюда приехали?
– Потому что ты оказалась бы здесь, если бы бензин в машине не кончился. Мы нашли бы тебя в лучшем случае дня через два. Точнее, это была бы уже не ты, а кусок зажаренного мяса.
Она поежилась.
– Ты преувеличиваешь.
Его глаза яростно сверкнули.
– Даже тот, кто живет здесь много лет, может угодить в ловушку пустыни. Сейчас все спокойно, так? – (Сильви нерешительно кивнула.) – Но в любую секунду может начаться песчаная буря. Ты когда-нибудь попадала в песчаную бурю? Представь себе приливную волну, которая несется прямо на тебя. Только состоит она из песка и камней, а не из воды. Ты задохнешься.
Она наконец осознала, каким опрометчивым был ее поступок, но при этом еще и разозлилась. Арким заставил ее почувствовать себя щепкой в огромном беснующемся море.
– Ну хорошо, я поняла. Да, я поступила глупо и безрассудно. Я понятия не имела, что все настолько серьезно. И вовсе не хотела никому создавать проблемы… – И Сильви перешла в наступление: – Но на всякий случай напоминаю, что я здесь по твоей милости.
Арким посмотрел на ее прекрасное лицо и почувствовал головокружение. Он помотал головой, однако никаких рациональных мыслей не появилось. Он видел только Сильви.
Арким поддался зову крови, прижался губами к роскошным контурам ее губ и… утонул в поцелуе.
Его язык дерзко проник в рот девушки, и очень быстро он забыл обо всем, кроме желания касаться языком языка Сильви в ожидании ответа.
Сначала она сопротивлялась, однако постепенно ее тело расслабилось, словно признало поражение в борьбе с самим собой.
Арким бесстыдно властным движением обхватил ее шею, нащупал беспокойный пульс и понял: возможно, Сильви и хорошая актриса, но контролировать все ей не под силу.
Ее руки поднялись и обвили его шею, губы смягчились, и она сдалась. Ее язык нежно коснулся его языка, и Арким представил, как их тела сольются воедино в гораздо более тесном контакте.
Он безумно хотел бросить Сильви на песок, задрать тунику, сорвать джинсы, чтобы наконец найти выход своей страсти. Желание было настолько сильным, что Арким еле укротил его. И вернулся с небес на землю.
Он стоит посреди пустыни, под беспощадным солнцем, готовый изнасиловать женщину. Заклеймить ее, как принадлежащее ему животное.
Арким был готов оттолкнуть Сильви и в то же время не хотел ее отпускать.
Он ненавидел и желал ее.
Мужчина прервал поцелуй, хотя каждая клеточка его тела этому противилась. Сильви широко открыла свои загадочные глаза. На ее щеках играл румянец, губы чуть припухли.
Она вырвалась из его объятий.
– Ты забыл, что ты цивилизованный человек?
Он едва взглянул на нее.
– Здесь мне не нужно быть цивилизованным. – Арким проигнорировал пульсацию неудовлетворенного желания. – Ты действительно не можешь прекратить?
Сильви хмуро уставилась на него, скрестив руки на груди. Куфия сбилась набок.
– Что прекратить?
– Ты постоянно играешь роль – притворяешься, что не хочешь меня.
– Я не хочу ничего. Не знаю, что сейчас произошло. Возможно, это был солнечный удар. Такое больше не повторится.
Аркиму стало жалко девушку. Он нежно погладил большим пальцем ее нижнюю губу.
– Не волнуйся, это обязательно произойдет снова, и ты будешь принимать во всем непосредственное участие.
Сильви стряхнула его руку. Она готова была отругать его за высокомерие, но он поднял ее и усадил на лошадь. И в любом случае что она могла сказать, если таяла от его близости?
Это было унизительно. Сильви казалась себе жалкой.
15 
