очень нудно 
42 
— Зачем ты надругалась над памятью моего друга? Тебя никто не стал бы осуждать, если бы ты вышла замуж, растила детей. Ты образованная женщина, у тебя хорошая профессия. Что тебя заставило так поступить? Как ты меня разочаровала!
— Я любила Аркадия и была ему верна. После его гибели и похорон у меня внутри все как будто оборвалось. Жизнь стала мне неинтересна. Я махнула на себя рукой. Хотела даже покончить с собой. Короче, все пошло наперекосяк. А тут ещё житейские проблемы. У учителей мизерная зарплата, да и ту власти умудрялись нам не выплачивать по нескольку месяцев. Подруга уговорила меня перейти работать сюда, на лёгкие хлеба. Все мужики, которым приходится тут отдаваться, мне безразличны. Я отношусь к своим обязанностям как к неизбежности, которую я должна терпеть. Порой мне хочется броситься под машину, под электричку. Я не дорожу собой, и у меня нет цели в жизни, поэтому то, что я тут делаю, меня не унижает и не оскорбляет — это моя работа, за которую, между прочим, хозяин неплохо платит.
— Ты и со мной можешь спокойно час отработать?
— Нет! — испуганно воскликнула Нонна. — Я готова тебе отдать все деньги, которые у меня есть, только чтобы ты освободил меня от такой обязанности.
— Теперь я понимаю, почему ты не пожелала летом сблизиться со мной. А я тогда думал на тебе жениться.
— Я знала, кто я есть, поэтому недостойна была твоего выбора.
— Нонна, я не хочу, чтобы ты продолжала торговать своим телом.
— Почему? Мне теперь все безразлично, — обречённо промолвила она.
— Тебе, может быть, безразлично, а мне — нет, потому что я от своего намерения жениться на тебе не отказался.
По её метнувшемуся взгляду, остановившемуся на его лице, можно было понять, что это признание Нонну удивило.
— Саша, спасибо тебе за участие и доброту, но я в твоей жалости не нуждаюсь. Здесь без тебя хватает кобелей, которые без конца только тем и занимаются, что нас жалеют. Только успевай поворачиваться перед ними.
Волчий Ветер поднялся со стула и подошёл к Нонне.
— Ты меня сейчас так обидела, что мне следовало бы тебя ударить, но я этого делать не буду. Я тебе просто скажу: ты меня сильно разочаровала. Я думал, что ты лучше, чем хотела показать себя передо мной, но, по-видимому, ошибся…
— Ты прав, нечего с подстилкой говорить о высоких материях, тем более о любви, — стараясь сохранить самообладание и не заплакать, чтобы не выказать свою слабость, промолвила она, но бегущие по её лицу слезы выдали состояние, в котором она находилась в действительности.
И Волчий Ветер её понял:
— Нонна, ну зачем ты бравируешь передо мной, занимаешься самобичеванием? Все мы люди-человеки, все имеем массу недостатков и слабостей. Если мы не будем друг друга поддерживать в трудную минуту, не будем подавать руку помощи, то не сможем ни противостоять злу, ни бороться с ним. Ты пойми, я тебя не жалею, не осуждаю за то, что с тобой случилось, а предлагаю вместе со мной пойти по жизни другим путём, чем ты шла до настоящего времени.
— Ты, Саша, или дурак, или святой. Ты хоть понимаешь, что говоришь, да к тому же ещё кому все это говоришь? Я же профура, недостойная твоего внимания, тем более любви.
— Нонна, я привык смотреть на жизнь своими глазами и обо всем в ней имею собственное мнение. Я не святой, а скорее прокажённый. На моей совести десятки убитых людей. Я был верен присяге, но сейчас подошёл к пределу и понял, что настала пора сеять вокруг себя добро, чтобы окончательно не превратиться в зверя. Я давно понял, что ты тот человек, который сможет сделать меня лучше, таким, каким я хочу быть.
— Я вот сейчас слушаю тебя, вроде понимаю, хочу приласкать, пожалеть, но как вспомню, кто ты и кто я, у меня сразу же опускаются руки и я понимаю, что это невозможно. Пойми, мою жизнь уже нельзя изменить.
— Ты ошибаешься. Твоя голова набита предрассудками, я давно прошёл через них и знаю тебя лучше, чем ты думаешь и можешь даже себе представить.
Поднявшись с кровати, Нонна медленно, осторожно приблизилась к Александру, как будто он был не человек, а мина сложной конструкции, которую ей предстояло обезвредить. Поцеловать его она не решалась, не потому что не хотела, а просто боялась обидеть его своим поцелуем — поцелуем недостойной женщины. Вместе с тем она не могла противостоять своему чувству. Зайдя ему за спину и обвив его шею руками, она призналась:
— Никогда не думала, что есть такие люди, как ты. Господи, неужели все это происходит со мной? Саша, я тебе поверила и пойду за тобой туда, куда ты скажешь, хоть к черту в ад, хоть на край света. Но если ты меня обманешь, я этого не смогу перенести и легко уйду из жизни. Мне в ней больше нечем будет дорожить.
42 
