очень нудно 
61 
Но что, если мальчишка соврал ей про марата? Или ошибся? Она поморщилась. Местное дворянство она знала по крайней мере по имени: из всех предметов, которыми их мучили в Академии, этот был едва ли не самый занудный, зато накрепко вдолбили в них имена всех этих лордов и графов. А вот про стедгольдера Бернарда, да и остальных жителей долины она знала куда меньше. Конечно, народ здесь крепкий и независимый; только неясно, может ли она на них полагаться в своих делах.
Ей необходимо переговорить с этим Бернардом. Если он и правда видел вождя маратов и ранен одной из этих огромных охотничьих птиц, ей надо знать об этом и постараться добиться его поддержки. И еще — хорошо бы получить от него хоть какую-нибудь чистую одежду… С этим уже можно приниматься за дело.
Она нахмурилась. Ей ведь придется учитывать и возможность противодействия. Фиделиас заманил ее в ловушку, вырваться из которой ей удалось, можно сказать, чудом. Несколько часов ее преследовали по пятам, и от воздушных рыцарей она ушла только благодаря везению… ну и опыту, конечно. Уж не поверила же она, будто Фиделиас откажется от дальнейшей погони?
Так или иначе, дело ей предстоит делать здесь, в долине Кальдерона. Это одна из причин, по которой Гай послал ее сюда. Фиделиас ее патрицерус, наставник. Точнее, был патрицерусом, подумала она не без горечи. Она знала его — знала, возможно, лучше, чем кто-либо другой в Алере. Она сумела раскусить его тогда, в лагере мятежников, — правда, в самый последний момент.
Как поступит Фиделиас?
Будет судить о ней по ее предыдущим шагам, разумеется. Он наверняка ожидает, что, прибыв в долину, она попытается установить контакт со стедгольдерами, собрать максимум возможной информации и уже с ее помощью реагировать на происходящее: занять оборону в каком-нибудь стедгольде покрепче или попытаться поднять жителей долины и гарнизон на борьбу с надвигающейся угрозой.
И что он предпринял бы, чтобы помешать этому?
Нашел бы ее. Убил бы ее. И начал бы сеять среди стедгольдеров смятение и замешательство до тех пор, пока его план не начал осуществляться.
Ее снова пробрал озноб. Она еще раз обдумала ситуацию — все сходилось. До ужаса типично для Фиделиаса. Он предпочитал простые подходы, прямолинейные решения. Не усложняй ложь, всегда говорил он, не усложняй планов. Держи их открытыми для совершенствования и полагайся не столько на план, сколько на свои глаза, свою голову.
Слух о том, что в долине курсор, распространится среди стедгольдеров со скоростью лесного пожара в засуху. С таким же успехом она могла бы нарисовать кружок у себя над сердцем и ждать, пока в него вонзится стрела. По спине бегали мурашки. Уж теперь-то он ее убьет. Фиделиас дал ей шанс, и она заставила его пожалеть об этом. Второй такой ошибки он себе не позволит. Ее учитель убьет ее не колеблясь, если она снова окажется на его пути.
— Для чего я здесь и оказалась, — пробормотала она вслух. Ее снова начала бить дрожь.
Как ни пыталась она убедить себя, что на решения ее влияет страх, она все равно ощущала его — он сжимал желудок, липкими, холодными паучьими лапами бегал по спине. Она не может позволить себе открыто заявить о своем статусе — это подставило бы ее под удар Фиделиаса. Поступить так — все равно что пригласить собственную смерть, скорую и верную. Ей необходимо действовать скрытно и как можно дольше. Беглая рабыня возбудит здесь, в глухом пограничье, куда меньше подозрений, чем специальный эмиссар Короны, предупреждающий о возможном вторжении. Она не может позволить себе открыться до тех пор, пока не узнает, кому может доверять, кто снабдит ее информацией для дальнейших осознанных действий. Поступи она иначе — расплатой будет не только ее смерть, но и, возможно, катастрофа для всей долины.
Не прекращая своих невеселых размышлений, она снова посмотрела на мальчика. Он не обязан был помогать ей вчера вечером, но помог. Даже если у него и плохо со здравым смыслом и умением держаться подальше от опасностей, отваги ему не занимать, и ей ничего не оставалось, как радоваться этому. И еще: это много говорило и о нем, и о тех, кто его вырастил. Во сне, в бреду он говорил не с матерью или с отцом, но с теткой… кажется, ее звали Исана. Сирота?
Амара призадумалась, но тут в животе у нее забурчало. Она встала и прошлась вокруг бассейна, обследуя внутренний садик. Как и ожидала, она обнаружила здесь несколько плодовых деревьев. Гай никогда не ограничивался единственным результатом, если имел возможность получить сразу несколько. Соорудив этот мавзолей для своего убитого сына, он воздал почести памяти принцепса, наглядно продемонстрировал верховным лордам силы, находящиеся в его распоряжении, а заодно обеспечил неплохое убежище на всякий случай — себе и своим агентам.
61 
