очень нудно 
80 
Вечером в принадлежавшем школе отеле устроили обед по случаю завтрашней выпускной церемонии, и это было праздничное событие. Столы накрыли в аудитории, украшенной гирляндами, директор школы и многие студенты произносили речи, некоторые весьма эмоциональные. А потом студенты разошлись по ночным клубам и барам Лозанны или в последний раз заглянули в бары на территории кампуса. Элоиза пошла со своими друзьями и искренне печалилась, что теперь им придется расстаться. Всех их раскидает по белу свету. Правда, двое собирались проходить стажировку в Нью-Йорке, но как раз их она знала не очень хорошо. Франсуа получил работу в Париже, в отеле «Плаза Атени», предпочтя это место родительской семейной гостинице на юге Франции. Теперь все они будут карабкаться вверх по карьерной лестнице в гостиничном бизнесе, соответствовать требованиям своего начальства и угождать клиентам. Теперь все они знали, что это вовсе не легкая работа, но они сами выбрали этот путь, и всем им уже не терпелось приступить к делу. Только двое временно отказались — один из-за болезни, а другая из-за беременности и вынужденной срочной свадьбы, но даже эта девушка пообещала, что потом вернется в дело. В классе Элоизы выпускалось сто семьдесят восемь человек, а из всей школы чуть меньше двух тысяч. В конце концов эта школа была признана лучшим гостиничным учебным заведением в мире, и закончить ее считалось большой удачей.
Выпускная церемония прошла очень трогательно, придерживаясь всех освященных десятилетиями традиций. Она ни на йоту не изменилась со времен выпуска Хьюза более тридцати лет назад. Раздавались награды. Элоиза удостоилась двух почетных упоминаний. В конце церемонии, когда заиграл оркестр, все в аудитории встали и зааплодировали, а потом и студенты, и зрители — почетные выпускники знаменитой Школы отельеров Лозанны — разразились приветственными криками. По щекам Элоизы струились слезы, и глаза Хьюза тоже подозрительно увлажнились, когда отец и дочь крепко обнялись.
— Я так тобой горжусь, — произнес он сдавленным голосом, и в этот миг ни в аудитории, ни в целом мире не было никого, кроме них двоих. Хьюз снова порадовался, что приехал сюда один. Он просто должен был разделить эту минуту только с Элоизой, подтверждая свою к ней любовь. И ему вдруг стало жаль Мириам. Глупая, какая глупая! Она всю свою жизнь пропускала все, связанное с Элоизой, любое важное событие, и не любила никого, кроме самой себя. Хьюз жалел, что выбрал для Элоизы такую неудачную мать, и надеялся, что однажды его дочь подружится с Натали. Слишком поздно для нее пытаться стать матерью Элоизе, но для дочери будет очень полезно иметь рядом надежную и верную женщину, помимо Дженнифер, Джен и Эрнесты, которые всегда были добры к ней. Но Натали станет членом их семьи. Хьюз старался быть для дочери всем — отцом и матерью, наставником и советником, но ей все равно нужно было женское плечо, и он жалел, что не обеспечил этого раньше. Он ждал слишком долго, и теперь, вместо того чтобы радоваться, Элоиза отвергает его, объявив войну Натали. Но Хьюз надеялся, что перемирие все же наступит, хотя в Лозанне об этом даже не заикнулся.
Обед в честь выпуска превратился в грандиозное событие с превосходной едой и очень приличным оркестром. Хьюз танцевал с дочерью, а она в последний раз танцевала со своими друзьями. После усердного двухлетнего труда наступило время торжественно отметить их достижения, и молодежь праздновала до шести утра.
А утром они собрались в последний раз. Элоиза даже не стала ложиться. Обняв всех своих друзей, обменявшись контактами, она села с отцом в машину, доехала до аэропорта в Женеве и уснула сразу же, едва они поднялись на борт самолета. Хьюз нежно укутал ее одеялом и улыбнулся, глядя на дочь. Со своими ярко-рыжими волосами и веснушками она снова походила на маленькую девочку. Да, она стала взрослой женщиной, перед которой простирались жизнь и карьера, но для отца Элоиза навсегда останется ребенком, несмотря на все свои достижения. Он нагнулся и поцеловал ее, и любовался дочерью, пока самолет летел в Нью-Йорк.
Глава 18
Едва приземлившись в Нью-Йорке, они оба с ходу включились в работу. Хьюз, как обычно, улаживал скользкие ситуации, разбирался со спорами служащих, угрожающими отелю судебными исками, с профсоюзами, с приездом важных гостей. А Элоиза заняла свое место у стойки портье в тот же вечер, как вернулась домой. Ее диплом лежал в чемодане, но здесь это не имело никакого значения. Она помогала потерявшим багаж гостям выяснять все вопросы с авиакомпаниями, искала, куда переселить недовольную даму, заявившую, что ее поместили в отвратительный люкс (во что было трудно поверить, так как ей достался один из заново оформленных номеров, но дама сказала, что от зеленого цвета у нее начинается мигрень, кроме того, ей не нравятся зеленые кисти на шторах). Чудом Элоизе удалось поменять люкс на тот, куда гость еще не успел заселиться. После полуночи ей пришлось вызывать врача к постоялице, у пятилетнего ребенка которой поднялась высокая температура, и звать на помощь службу безопасности, чтобы они разобрались в скандале, разгоревшемся на четвертом этаже между двумя подвыпившими гостями. Удалось обойтись без полиции, а значит, отель не попадет на страницу шесть «Нью-Йорк пост». Еще Элоизе пришлось сделать выговор службе обслуживания номеров, в два часа ночи не ответившей на телефонный звонок, и объяснить гостю, почему консьерж-служба закрыта в пять утра. Она закончила работу в семь и, не чуя под собой ног, поднялась в апартаменты отца, где увидела Натали. Вчера вечером они не встретились, а сейчас Элоиза настолько устала, что ей было все равно. Отец с Натали завтракали. Элоиза бросила короткое «здравствуйте» и направилась в свою комнату, отметив, каким противным взглядом отец смотрит на Натали. Такое впечатление, что сейчас он растечется лужей по паркету. До чего нелепо, думала Элоиза, когда человек в его возрасте так влюблен. Но она постаралась сделать вид, что ничего не замечает.
80 
