12 
– Мэтти? Вас так называют?
– Я живу здесь уже давно, а Мэтти меня прозвал молодой хозяин, когда был ребенком. И ее светлость, думаю, любя, стала звать меня так же.
Глаза мисс Мэйдерсон затуманились.
– А как выглядит маркиз?
– Красивый и своевольный. Впрочем, кому нужны мужчины без воли и упорства.
– Вы любите его? – мягко спросила Арабелла.
– Любила, конечно, когда он был мальчиком, – быстро ответила мисс Мэйдерсон. – Но я не видела его больше восьми лет, и кто знает, что с ним сталось сейчас. Бог даст, в один прекрасный день мы выясним это.
– Вы разрешите мне заходить к вам? Я бы хотела знать, что представлял собой замок в былые дни. Бывали здесь большие приемы? Может, вы расскажете мне о детстве маркиза? У меня никогда не было братьев, а сама я всегда хотела быть мужчиной.
– К чему такое странное желание? – с улыбкой поинтересовалась мисс Мэйдерсон. – Совсем скоро вы станете молодой леди, и джентльмены будут ухаживать за вами.
– Не желаю, чтобы за мной ухаживали, – отрезала Арабелла. – Я ненавижу мужчин, да-да, я ненавижу их! Они животные, все до одного!
Девушка говорила страстно, совершенно не думая о том, какое впечатление производят ее слова, и только заметив удивленное выражение лица мисс Мэйдерсон, поняла, что позволила себе лишнее.
– Простите, – тихо проговорила она. – Мне не следовало говорить подобным образом.
– Я понимаю, – мягко сказала мисс Мэйдерсон. – А теперь, мисс, прошу вас, берите книги и возвращайтесь в классную. Приходите ко мне, когда пожелаете, в этой комнате вас всегда ждут.
– Благодарю вас, – улыбнулась Арабелла. Когда она была уже у дверей, мисс Мэйдерсон добавила:
– Будьте осторожны, умоляю вас, будьте осторожны. Я вижу, что вы не такой несмышленыш, как ожидалось. Знайте, что здесь в безопасности может быть только очень юная и очень глупая особа.
– Что вы имеете в виду?
– Ничего. К сожалению, я ничего не могу вам объяснить!
Мисс Мэйдерсон прошла через всю комнату и буквально заставила Арабеллу выйти. Подгоняемая каким-то необъяснимым чувством опасности, девушка оказалась у дверей классной комнаты как раз вовремя. Один лакей вносил поднос с коробочкой для чая и серебряными чайниками для запарки и кипятка, другой застилал стол тонкой полотняной скатертью.
Роза была совершенно права, когда утверждала, что мисс Харрисон пьет чай как истинная леди. Это была не та обыкновенная еда, которую подают в классную комнату, а изящное и богатое, и при этом чудовищно дорогое, ежедневное чаепитие.
Арабелла вошла в комнату и услышала громкое сопение пробудившейся мисс Харрисон.
– Чай! – воскликнула гувернантка. – Это то, что мне нужно. У меня в глотке пересохло, как после проповеди в страстную пятницу!
При этих словах она метнула выразительный взгляд в сторону лакеев в ожидании оценки своего остроумия, и они принужденно улыбнулись.
Бьюла проснулась и сидела в кровати с вырывающимися из рук котятами. Ее большое круглое лицо ничего не выражало, но в глазах светилась понятливость.
– Осторожно, – сказала Арабелла, – котята еще совсем маленькие. Ты забываешь, какая ты сильная по сравнению с ними.
– Они Бьюлины… все… Бьюлины, – хриплым голосом проговорила девочка, глотая слова, как будто каждое давалось ей с трудом.
– Ну, конечно, – успокоила ее девушка. – Только ты не должна делать им больно: они ведь крошки.
Арабелла отметила, что у девочки хватало сообразительности направлять свои нежные чувства не на кошку, которая могла больно оцарапать, а на безобидных котят.
Она одела Бьюлу, пригладила ей волосы и повела в классную.
Мисс Харрисон в кричащем платье из красного атласа уже восседала за столом и щедрой рукой насыпала в серебряный чайник дорогой чай из раскрытой коробочки.
– Не хотите ли чаю? – спросила она Арабеллу. – Бьюла пьет молоко.
– Шоколад… хочу… шоколад, – закричала девочка.
– Дерните колокольчик, – велела мисс Харрисон Арабелле. – Черт бы побрал этих слуг! И почему они не могут узнать у ребенка, что он хочет?
Арабелла смотрела на тарелки с кексами, лепешками, печеньем, тоненькими кусочками хлеба с маслом, но не чувствовала голода. Она и так съела больше, чем обычно, за завтраком.
– Я обедаю в шесть, – удовлетворенно сообщила мисс Харрисон, покрывая лепешку толстым слоем золотистого масла и сотового меда из хрустального блюда. – А Бьюлу укладывают в половине шестого.
12 
