очень нудно 
45 
– Я так рада, – объявила она. – Кажется, у тебя все сложилось.
– Откуда ты знаешь? – спросила Марго, сделав глоток изумительного напитка.
– Я не получала залитых слезами сообщений, – ответила та, – и, кроме того, ты выглядишь счастливой, Марго.
– Так и есть.
Софи приподняла бровь:
– Откуда неуверенность в голосе?
– Счастье может быть очень шатким. – Марго глубоко вздохнула. – И Лео так и не признался в своих чувствах.
– А ты признавалась ему?
– Нет.
– Так чего ты хочешь? Ты винишь его за то, что он не признается первым?
Марго вздохнула:
– Не то чтобы.
– Так почему ты не скажешь ему, что любишь его?
– Потому что боюсь, что это не то, что он хочет услышать. Мы оба едва сдерживаемся.
– Так прекратите, – с улыбкой посоветовала Софи.
– Все не так просто, – сказала Маргарита и призадумалась. – Мне кажется, если я сделаю один неосторожный шаг, все рухнет, как карточный домик, потому что все слишком шатко.
– Отчего шатко? – мягко спросила Софи.
– Потому что опасность может представлять что угодно. – Марго запнулась. – Знаю, что я напугана и позволяю страху контролировать свои действия. Я это понимаю, поверь, Софи.
– Как все запущено. Лучше отбрось все свои страхи и признайся ему во всем, – резюмировала она наконец.
Марго не ответила.
Возвращаясь домой, Марго вспоминала слова Софи. Была ли она счастлива?
Сегодня они должны вместе поужинать, правда, Марго пока не знала где. Но они будут одни, и им никто не должен помешать. А значит, это отличная возможность сказать ему правду.
Что она его любит.
* * *
К этому вечеру Марго готовилась, как никогда. Сначала ванна, затем маникюр, прическа и макияж. Затем она надела новое черное платье, сшитое специально для ее фигуры, из мягкой ткани джерси. У платья был смелый вырез, выгодно открывавший ее увеличившуюся в размерах грудь. Оно мягкими складками прикрывало живот и ниспадало до колен. Волосы она подняла наверх, зная о слабости Лео, и ступила в любимые черные туфли на каблуках.
Оставалось ждать, потому что Лео еще не было. Он должен был забрать ее в семь, но минуты шли, и Марго начала нервничать. Ну вот, стоило ей решиться рассказать Лео о своих чувствах, и его нет. Это было дурным знаком, предзнаменованием того, что произойдет что-то не то. Точнее, что ничего хорошего не произойдет.
В семь сорок пять она написала Лео эсэмэску. В восемь сняла туфли и сережки.
Телефон зазвонил в восемь пятнадцать.
– Марго, мне так жаль…
– Что случилось? – спросила она тихо, но с болью в голосе.
– Была встреча с представителями сети отелей «Адэр». У нас важная сделка, так что все затянулось. Я не смотрел на время.
– Ничего, – произнесла она.
Хм… и впрямь ничего. Ничего – а должно было быть очень много, по ее представлениям.
Может, она слишком много навыдумывала?
В этот момент она почувствовала себя так, точно снова не может никому доверять, кроме себя. Конечно, это всего лишь ужин, но для нее – для нее это было гораздо больше.
– Когда вернешься? – спросила она, и Лео вздохнул.
– Не знаю. Поздно. Все еще идут переговоры, и, наверное, потом будет фуршет. – Поколебавшись, он сказал: – Не жди меня.
И Марго снова ощутила обиду.
Конечно, она вела себя просто смешно, в ней бушевали гормоны, эмоции переливались через край. Она понимала. Но все-таки повесила трубку не отвечая.
Лео посмотрел на телефон, все еще слыша короткие гудки, летящие из трубки. Неужели она только что разъединилась? Только из-за того, что он не пришел на ужин?
Он выдохнул и бросил телефон на стол. У него было странное чувство – точно произошло что-то важное, а он не мог понять, что это было.
Но он уже некоторое время чувствовал такую неуверенность. У них с Марго настало временное затишье, и он полагал, что это неплохо. Ни один не был готов переходить на новый уровень, признаваться в любви и обнажать сердце.
По крайней мере, он не готов. Может быть, и Марго нечего ему сказать.
– Лео, – в дверь просунулась голова одного из его коллег, – ты готов?
Он кивнул. Встреча была слишком важна, чтобы отвлекаться из-за Марго.
Но все же, придя в конференц-зал, он не мог перестать думать о ней. О той боли в ее голосе и о том, как она бросила трубку. О той ужасной правде, что она рассказала о своем детстве, и о том, что он умолчал.
Промучившись час, он остановил переговоры:
– Прошу прощения, джентльмены, но мы можем продолжить завтра, а сейчас я должен вернуться к жене.
45 
