215 
— Мне сообщили, что она здорова и ей не угрожает опасность. Больше мне ничего не известно.
Тави нахмурился.
— Ничего?
Майлс пожал плечами.
— А как Макс, Китаи?
— Я уверен, Гай ответит на все твои вопросы, Тави. — Майлс устало улыбнулся. — Сожалею, что вынужден так с тобой разговаривать. У меня приказ.
Тави кивнул и нахмурился еще сильнее. Они вместе с Майлсом направились в личные покои Первого лорда, и Тави заметил, что количество стражников на всех постах утроено. Когда они подошли к гостиной Первого лорда, где он принимал посетителей, их впустил страж, а затем скрылся за занавеской в дальнем конце комнаты, где тихо с кем-то заговорил.
Затем страж вернулся, вышел из гостиной и закрыл за собой дверь. Тави оглядел гостиную, обставленную довольно скромно для Первого лорда. Вся мебель была сделана из твердых пород дерева, доставленного из форцианских лесов на западном побережье. На стене висели картины — одна из них незаконченная. Тави принялся их рассматривать. Простые идиллические пейзажи. Семья устроила пикник посреди поля. Лодка подняла паруса, чтобы устремиться в океанские дали, за ее кормой скрытый туманом город. И последняя — портрет молодого человека. Лицо было закончено, но художник успел изобразить лишь треть торса. Ниже оставался белый холст.
Тави присмотрелся внимательнее. Молодой человек на портрете показался ему знакомым. Может быть, это Гай? Если добавить ему несколько десятков лет, то он вполне мог бы оказаться Первым лордом.
— Септимус, — послышался низкий голос Гая из-за спины Тави.
Тави обернулся и увидел Первого лорда, выходящего из-за занавеси. Он был одет в свободную белую рубашку и черные облегающие штаны. Пугающая бледность исчезла, серо-голубые глаза были ясными и блестящими.
Однако его волосы стали совершенно белыми. Тави склонил голову:
— Прошу прощения, сир?
— Портрет, — сказал Гай. — Это мой сын.
— Я вижу, — осторожно ответил Тави. Он не знал, что следует говорить в таких ситуациях. — Он… не закончен.
Гай тряхнул головой:
— Верно. Ты видишь черную отметку на шее человека на портрете? Черная полоска на белой коже?
— Да. Я подумал, что это родинка.
— Кисть его матери касалась холста именно в этом месте, когда пришло известие о его смерти, — сказал Гай и обвел рукой комнату. — Она нарисовала все эти картины. Но после известия о смерти Септимуса больше не брала в руки кисть. — Он внимательно посмотрел на портрет. — Вскоре она заболела. Она попросила повесить портрет так, чтобы она могла его видеть. И взяла с меня слово, что я навсегда оставлю портрет у себя.
— Сожалею о вашей потере, сир.
— Многие сожалеют о Септимусе. И по самым разным причинам. — Он оглянулся через плечо. — Майлс?
Майлс поклонился и направился к двери.
— Конечно. Приказать, чтобы вам принесли поесть?
Тави хотел с энтузиазмом согласиться, но сначала посмотрел на Гая. Первый лорд рассмеялся и сказал:
— Ты когда-нибудь видел, чтобы молодой человек не был голоден? Да и мне следует побольше есть. И еще, пожалуйста, пришли тех, о ком я упоминал.
Майлс с улыбкой кивнул и вышел из гостиной.
— Я не видел, чтобы сэр Майлс столько улыбался за последние два года, сколько за сегодняшний день, — заметил Тави.
Первый лорд кивнул:
— Очень странно, не правда ли? — Он уселся на одном из двух стульев, которые имелись в гостиной, и предложил Тави занять второй. — Ты хочешь, чтобы я рассказал о твоей тете.
Тави улыбнулся:
— Неужели я настолько предсказуем, сэр?
— Семья всегда была очень важна для тебя, — серьезно ответил Гай. — Твоя тетя не пострадала, она провела всю ночь у твоей постели. Я попросил ей передать, что ты проснулся. Вскоре она появится в цитадели, чтобы тебя навестить.
— В цитадели? — спросил Тави. — Сир, я полагал, она остановилась в гостевых покоях.
Гай кивнул:
— Она приняла приглашение лорда и леди Аквитейн и остановилась в их особняке на время Зимнего фестиваля.
Тави пораженно посмотрел на Первого лорда.
— Она там? — Он потряс головой. — Заговор Аквитейна едва не привел к уничтожению всех стедгольдов в долине Кальдерон. Она его презирает.
— Могу себе представить, — сказал Гай.
— Клянусь фуриями, почему она так поступила?
Гай слегка приподнял одно плечо:
— Она не стала давать мне объяснений, поэтому я могу лишь предполагать. Я пригласил ее остаться здесь, рядом с тобой, но она вежливо отклонила мое предложение.
215 
