очень нудно 
143 
Илона окинула дочь внимательным взглядом, улыбнулась и сказала:
«Это действительно был идеальный момент. — На ее лице вновь мелькнула улыбка — быстрая и яркая, и Илона добавила: — Когда мы любим, такой момент иногда выбирается за нас».
«Ты хочешь сказать, что… Ох! Спасибо, мама!»
— С тобой все в порядке, дорогая? — спросил доминус свою жену.
Лара кивнула.
— Просто у меня на секунду закружилась голова, — объяснила она.
Внимание ее мужа мгновенно напряглось.
— Ты думаешь… возможно, что ты?.. — Он не осмелился договорить, но его лицо отразило надежду.
— Возможно, — густо покраснев, ответила Лара. — Во всяком случае, моя мать полагает, что это не исключено.
— И конечно, именно по этой причине на тебя так подействовала гибель хетарского флота, — заметила Илона. — Я имею в виду, что эти люди намеревались лишить Теру независимости. Ты помнишь, что было в прошлый раз, когда хетарианцы присоединяли к своей стране чужие земли. Семейные кланы Тормод и Пиарас тогда сильно пострадали.
— Это сын? — спросил Магнус.
— Это будет сын, — пообещала мужу Лара. — Мама, нам нужен Калиг.
— Прямо сейчас? — уколола ее насмешкой Илона.
— Да, сейчас, — ответила Лара.
— Калиг! Приди ко мне! — позвала королева, и принц-тень возник перед ними в своих белых одеждах, развевающихся словно от ветра.
Илона мысленно поведала ему о разговоре с Ларой.
«Значит, она сейчас расскажет ему о Колле?» — спросил князь.
«У нее нет выбора, — ответила Илона. — Тера должна будет помочь Хетару, а значит, Лара и Магнус должны действовать сообща. А если моя дочь постоянно будет опасаться огласки со стороны Колла, у нее ничего не получится. Колл надеется разлучить Лару с Магнусом, и тогда от безвыходности она вернется к нему».
«Даже если Лара потеряет Магнуса, она не вернется к Коллу», — сказал принц.
«Я это знаю, и ты это знаешь. Но Колл, каким бы ни был жестоким, влюблен», — ответила Илона.
Лара поприветствовала принца поцелуем в щеку, предложила всем сесть.
— Мой господин! — обратилась она к мужу. — Ты должен кое-что узнать. Я хотела скрыть от тебя, опасаясь того, что твоя любовь ко мне умрет, когда ты все узнаешь. Я никогда не лгала тебе намеренно, Магнус. И не могу лгать теперь, какими бы ни были последствия. — Она взяла его большую руку в свои маленькие ладони. — Ты знаешь, что за Новым Дальноземьем находятся Темные Земли. Этой страной правит воплощенное зло. Его называют Повелителем Сумерек.
Магнус Хаук молчал и внимательно слушал Лару, впитывая в себя каждое ее слово.
— Меня не было с тобой целый год, Магнус. Но воспоминания об этом времени у тебя забрали, чтобы защитить меня, защитить тебя. Словом, защитить нас всех. Память забрали и у всех в Хетаре и Тере, на время забрали даже у меня самой. Когда меня вернули в Новое Дальноземье, откуда я была украдена, ты и все остальные знали лишь то, что ты, как всегда, приехал за мной и детьми, чтобы забрать нас домой.
Но за год до этого мунины пришли среди ночи и украли у меня память, а потом я проснулась в постели Колла, Повелителя Сумерек.
— Как это могло случиться? — изумился Магнус Хаук.
— Со временем я сделаю все возможное, чтобы объяснить тебе это, — пообещала Лара, — но сейчас позволь мне продолжить. Потеряв память, я не догадывалась, кто я. Колл внушил мне, что я его жена, и придумал красивый рассказ о том, как я стала его супругой. У Повелителей Сумерек есть какая-то Книга Правления, которая указывает им, что они должны делать. Коллу было суждено выбрать супругу, которая родит ему сына, при одном условии — она должна быть феей. Каждый Повелитель Сумерек производит на свет всего одного сына. Колл неоднократно видел меня в своей отражающей чаше и истолковал это как указание, что я и есть та самая фея, которая предназначена ему в супруги.
— Ты родила ему сына? — с трудом произнес доминус.
— Это было частью моего предназначения, — сказала Лара. Ее душа болела при взгляде в бирюзовые глаза мужа, в которых читались боль и гнев. — Однако незадолго до родов ко мне пришел Калиг и заставил мунинов полностью восстановить мою память. Я пришла в ужас, осознав, где нахожусь. Мой ужас усилился, когда я увидела свой округлившийся живот. Ужаснее всего было осознавать, что эта часть моей судьбы причинит тебе боль, доведись тебе когда-нибудь узнает обо всем. Я никогда не хотела, чтобы ты об этом знал.
143 
