Последние отзывы

  36  

Появилась еще одна линия, и еще. И еще.

Нет.

Это было единственной мыслью, которую способен выдать мой разум, поскольку черные линии в форме зигзага стали появляться по всей щеке, разветвляясь в новые.

Я и раньше видела, как это случалось с вампирами, когда пронзаешь их серебряным ножом в самое сердце, но отрицание сделало для меня невозможным поверить, что, то же самое происходит с Кости.

Он не мог медленно иссыхать на моих глазах, истинная смерть, меняла его юную внешность во что-то, напоминающее глиняную посуду, передержанную в духовке.

Моё оцепенение сменилось таким ужасом, какого я никогда не испытывала. Я рванула через пирс, хватая Кости в охапку, в то время как мои слезы лились дождем на его лицо.

– НЕТ!

Как раз, когда крик вырвался из меня, изменения в нем усугубились. Его мускулистое тело стало таким, словно из него все выкачали, жесткие линии его тела стали податливыми, прежде чем они начали сжиматься.

Я прижала его крепче, рыдания вызвали алые слезы, и что-то начало колотиться в моей груди. Такое чувство, будто меня били изнутри чем-то тяжелым и твердым.

Мое сердцебиение, отметила часть меня. Его не было слышно почти год, но сейчас оно было гораздо более сильным, чем, когда я была человеком.

Другой крик вырвался из меня, когда кожа Кости треснула под моими руками перед тем, как упасть на деревянные доски. Неистово, я пыталась вернуть ее на место, но кожа начала отходить все сильнее, и я не успевала за ней.

Мышцы и кости стали виднеться там, где сошла кожа, пока лицо, шея и руки Кости не стали похожи на кусок мяса. Но что поразило меня до костей, словно огонь, так это его глаза.

Темно коричневые глаза, которые я так любила, запали в глазницы, превращаясь в слизь. Мой крик, пронзительный и мучительный, заглушили звуки подползающих и окружающих меня солдат.

Я не пыталась остановить их. Я просто сидела там, сжимая горстку того, что сейчас было похоже на высушенную кожу, пока все, что я могла видеть под изрешеченной пулями одеждой Кости, бледнело и увядало.

Смутно, я слышала вопли Мэдигана:

– Я же сказал, никакого серебра! Кто, мать его, стрелял? – прежде чем все исчезло, кроме пронзающей меня боли. Она превратила агонию, которую я чувствовала, когда почти не сгорела до смерти, в блаженное воспоминание.

Тогда боль лишь разрушила мою плоть, но сейчас она прошла сквозь мою душу, забирая каждую эмоцию и кромсая ее, зная, что иметь их слишком ужасно.

Кости больше нет. Он умер прямо у меня на глазах, потому что я настояла на том, чтобы убрать его с моего пути. Я заслужила всего, что получила от зажравшегося бюрократа, чтобы загнать своего любимого мужа в могилу.

– Взять ее, – рявкнул Мэдиган.

Грубые руки схватили меня, но мне было все равно, даже когда что-то грубое и тяжелое сковало мою шею, плечи и лодыжки.

Однако, когда кто-то попытался оторвать от меня Кости, мои клыки впились в горло того человека без раздумий. Горячая кровь брызнула мне лицо и потекла по горлу, в то время как поднялись десятки винтовок.

– Не стрелять, черт возьми!

Снова раздался голос Мэдигана. Если что-то имело значение кроме мужчины, которого я бережно держала, то я бы вскрыла его горло следующим, но я не сделала ничего, кроме как сильнее вцепилась в Кости и склонила свою голову рядом с его.

Грубые участки черепа терли меня там, где должна быть гладкая, мягкая кожа... еще один удар по моим эмоциям, от которого я никогда не оправлюсь.

Рыдания сотрясали меня на столько сильно, что мне казалось, я сломаюсь.

Вот и хорошо. Я хотела разлететься на кусочки. Это было бы не так больно, как осознание того, что Кости умер. Именно поэтому я не стала бороться, когда Мэдиган сказал:

– Оставьте ей тело. Его я тоже изучу, – и тяжелая сеть отбросила меня назад.

От ожогов везде, где она коснулась кожи, т.к. была серебряной, и от порезов, когда ее затянули, я почувствовала, что она была оснащена еще и серебряными бритвами. Борьба раскромсала бы меня, хотя не то, чтобы я намеревалась бороться.

Я знала без сомнений, что Мэдиган убьет меня, как только изучит. Тем не менее, если я сбегу, мои друзья попытаются помешать мне воссоединиться с Кости.

Несколько лет назад, Кости взял с меня слово продолжать, если его убьют. И я пообещала, хотя сейчас, я бы вернула ему это обещание. Смерть была единственным шансом для меня воссоединиться с ним. И я ни за что не упущу его.

  36