18 
Бывший атаман сел рядом, положил руки на колени. На правом мизинце Преподобного сверкнул перстень с необычной печаткой, где был изображен человек в шестерне.
— Все без обману. Два «тевтонца» получишь сразу, — произнес Ильмар, глядя перед собой. Стукнул легонько кулаком по колену. Помолчал. — Мне доложили, что по дороге в Октагон на вас напали мутанты.
Архип кивнул, опять уставился на листок.
— Тогда вернемся в Москву вместе, — сказал Ильмар. — И немедля.
Глава клана резко повернулся к нему. Роста они с Ильмаром были примерно равного, один увидел свое отражение в зрачках другого.
На что рассчитывает Преподобный? Вывезти башмачников в лес и пристрелить, как бешеных шакалов? После забрать бумаги, а гибель главы клана легко можно списать на мутантскую засаду…
Архипу опять захотелось в свою башню, на галерею, забраться в ванну, чтоб патефон играл любимую пластинку, но при этом на табурете был графин с картофельной водкой. Глава клана пил редко, но сейчас накидался бы до беспамятства — рюмка за рюмкой, лишь бы забыться.
— А бумаги… — снова заговорил Ильмар. — Свой экземпляр договора отдашь, когда в башню приедем. — Он похлопал главу клана по плечу, поднялся и прошел за стол.
Архип шумно выдохнул, все это время он сидел затаив дыхание. Рубаха на спине взмокла, листок в его скрюченных пальцах подрагивал.
— Так устроит? — спросил Ильмар, усаживаясь на стуле.
— Что?.. А, — спохватился Архип. — Да. Честная сделка.
Сейчас он готов был отдать бумаги без всякой платы, лишь бы вернуться в клан живым и невредимым. А что до соглашения с Орденом, так башмачникам без разницы, кто рулит в Храме, у них без монахов своих проблем хватает. Вон, далеко ходить не надо, нищие кварталы под боком. Недавно от Ферзя заявился молодчик… — Архип попытался вспомнить его имя. — Кажется, Брюква, так звали бандюгана? Нет, Крапивой кликали, у него лицо еще было все красное, кожа жесткая, как наждак, такое случается, если на нее радо-порошок просыпать. Видно, бандюган его нюхнул по пьяни вместо дурман-травы и перестарался, оттого рожа стала пунцовой. Так он тогда заявил Деке, что братва теперь претендует на эстакаду и западный въезд в Лужники, то есть отстегивать должны башмачники ежесезонно за то, с чего сами имеют, пропуская караваны торговцев на рынок. Наглецы! Архип и сам давно хотел нищие кварталы к рукам прибрать, мимо них старая дорога пролегает, если подмять под себя те территории, много выгоды клан получит, ведь всем известно в Москве, что в кварталы с Крыма наркоту поставляют. Это ж какой куш у Ферзя отобрать можно? Самого вора давно пора удавить и в нужнике утопить, удалось бы только добраться до него. Если Ильмар не обманывает, а у Храма зуб на Ферзя и нищие кварталы, то воровскую общину можно разогнать, часть людей под свое крыло взять… У Архипа приятно защекотало в груди, губы искривились в улыбке.
Сдвинув брови к переносице, Ильмар сурово смотрел на него.
— Будем воевать вместе, — поспешил заверить Архип. — Башмачники всегда были на стороне Ордена.
Ильмар кивнул, морщины у него на лбу разгладились. Он покрутил кольцо с печаткой на мизинце, сказал:
— Да. В Москве должен быть один хозяин, иначе против мутантов не выстоять.
— Э-э… — Глава клана разинул рот, удивленно хлопая глазами. Он-то считал, что Ильмар говорит о войне с нищими кварталами. — Ты к чему клонишь? Один хозяин…
— Очнись, Архип! — Бывший атаман хлопнул по столу.
Скрипнула дверь, в комнату заглянул мастер Федор, над его плечом показалась голова Ягоды.
— Исчезли оба! — рявкнул Ильмар.
Дверь тут же закрылась.
— Мутанты, — уже спокойно произнес Ильмар. — Обложили Москву с юга. Пройдет декада, твари доберутся до угодий люберецких кормильцев, отрежут дороги к нефтяному заводу в Капотне, что делать будем?
Архип молчал.
— Я начал переговоры с топливными королями, — продолжил Ильмар. — Решили Совет собрать.
— Совет? — выдохнул глава клана.
— Со времен Зачинщика Прилепы, основателя Ордена Чистоты, в городе не было единого управителя.
Ильмар кивнул:
— Совет. Мэра выбирать будем.
Глава четвертая
Крум не любил сидеть возле костра, ему хватало солнца днем. В Московии было так же жарко, как на горе Крым, поэтому следопыт отсел подальше от огня, вынул из-за пояса нож, обмотанный полоской сыромятной кожи, и принялся снимать оплетку.
18 
