очень нудно 
55 
Архип скривился, когда привстал, чтобы пройти к лестнице и позвать Гуго. Суставы давно так мучительно не болели. Поясницу будто клещами стиснуло, глава клана охнул и опустился на лавку.
За спиной раздались шаги. Повернуться Архип не мог, слишком саднило в позвоночнике, любое движение причиняло сильную боль. В голове промелькнула слабая надежда, что это Ирма поднялась к нему на галерею. Жена умела делать массаж, от ее мягких прикосновений всегда становилось легче.
— Хозяин, — скрипучим голосом позвал Гуго с лестницы. — Там один бродяга к тебе просится.
— Гони прочь.
С трудом повернувшись на лавке, Архип привалился спиной к подоконнику, прикрыв глаза. Голова была тяжелой, сильно хотелось спать.
Старый сапожник стоял в дверном проеме, гадая, в каком настроении глава клана: хорошем или плохом.
— Ну? — Архип сел поудобней, вытянул ноги.
— Он сведения готов сообщить, — решился все-таки сказать Гуго, — о нашем пропавшем караване.
Архип уже открыл рот, чтобы послать сапожника в некроз, ведь давно никаких караванов башмачники никуда не снаряжали. Но спохватился. Забыв про боль, подался вперед, снова охнул, поморщился, потирая поясницу, и выдохнул:
— Зови.
Гуго шагнул к лестнице.
— Погоди, — опомнился Архип. — Козьму отправь к торговцам, пусть добазарится с теми, у кого еда в телегах, чтобы к нам переехали. Мы им кров и защиту, они нам жрачку. Ясно?
Сапожник кивнул, ступил в проем.
— Стой ты, дослушай.
Гуго опять обернулся.
— Чё этот, ну который пришел, о себе говорил? Назвался как?
Старик пожал плечами.
— Да никак не назывался. Помянул, что из медведковских он. А так… башка как кирпич, лицо обожженное. — Гуго тряхнул головой. — В пятнах все, мясо наружу и кровяной коркой стянуто.
Медведковский, значит. Архип вспомнил свои рассуждения во время поездки из Октагона насчет бригады Хэнка-Губы, которую Ильмар Крест под свое начало, будучи атаманом, взял.
— Пускай Грива его наверх проводит, — сказал он. — Распорядись, чтоб нам стол быстро накрыли. Теперь иди.
Старик исчез в проеме, застучал сапогами по железным ступеням.
«Медведковский», — повторил про себя Архип. Значит, думал тогда верно, сейчас многое может проясниться. Глядишь, у башмачников против Ильмара вес появится. Если сведениями грамотно распорядиться, с Преподобным можно новую сделку заключить. Ильмар за свою шкуру по-любому трясется, в бумагах о себе упоминания вытравил. Но ведь шаткое у него положение в Храме. Вон как Лавр и этот, Тура… в общем, охрана его не любит. Зреет, ох чует Архип, зреет в обители сговор против Ильмара.
Он осторожно подвигал плечами, поясницу отпустило, но колени по-прежнему ныли. Глава клана медленно поднялся с лавки, глянул в окно.
Город остывал, ветер доносил прохладу с реки, сгоняя нагревшийся за день воздух к ничейным территориям. На небе виднелись редкие облака. Солнце сползло к горизонту, налилось оранжево-алым. Вскоре оно сядет, над Москвой повиснет серая дымка, пронзаемая лучами прожекторов, и наступит ночь.
Архип не любил этот миг, когда угасал закат и в темнеющем небе появлялись звезды. Такие вечера напоминали ему о юности, о том, как он встретил Ирму, как подарил ей ритуальный «невестин пирог», как обещал всю Москву. И что в итоге? Архип покачал головой. Город вот он, а где Ирма? Внизу, готовит стряпню на кухне. От этой мысли защемило в груди. Жена главы клана наравне с прислугой хлопочет для башмачников, как простолюдинка, и нет ей дела до мужа…
С лестницы донеслись шаги и голоса. На галерее появилась Аглая — полноватая баба, которую обрюхатил Оглобля, бывший старший бригадир. Не взглянув на Архипа, она прошла к столу посреди комнаты, неся в руках корзинку с ужином. Перевернув скатерку, протерла ее тряпкой и принялась выкладывать свертки со стряпней.
— Брось, — хрипло произнес Архип, чувствуя себя виноватым, что оставил Аглаю без мужа. Сначала разжаловал Оглоблю из старших бригадиров, потом отправил с караваном Геста — из того похода никто не вернулся.
Он кашлянул, прочистив горло.
— Я сам. Корзинку поставь и уходи.
Аглая будто не слышала его. Выставила на стол глиняный кувшин с клюквенной настойкой, две кружки, потом развязала узелки, раскрыв глубокие миски, полные варева, и молча удалилась на лестницу.
Создатель не дал Ирме и Архипу детей. Может, Ирма была права, просив однажды за Вика Каспера; после того как сгинул его отец, она хотела мальчонку в семью принять. Глядишь, сейчас бы подрос наследник, было кому власть в клане передавать. Вик — парень смышленый, любил с техникой повозиться, много книг прочел. Его за знания в клане уважали, а Архип к нему Оглоблю в наставники закрепил, а после и вовсе монахам отдал в Канториум из-за какой-то стычки со старшим бригадиром. Он сжал кулаки. Вот дурень! Поверил тогда, купился на россказни… Глава клана тряхнул головой. Постоял, глядя сквозь стол. Прошлого не воротишь, поздно рассуждать, как бы оно все могло сложиться.
55 
