очень нудно 
64 
- Пойдём, нам нужно очень быстро упаковаться, - сказала я, убедившись, что произнесла это, сверкая изумрудным взглядом. - Не забудь взять всё, что ценно для тебя.
- Я не могу, - сказала она, и ещё одна слезинка потекла по щеке.
- Конечно, можешь, - ободряюще пробормотала я. Затем, снова взглянув на ковёр, я подняла её на руки. В противном случае, её босые ноги будут сплошь изрезаны битым стеклом. Судя по исходящему от неё запаху меди, она порезала ноги ещё до того, чем впустить нас. Почему она не надела туфли, прежде чем открыть дверь?
Как только мы оказались в её спальне, превращённой в такие же руины, как и вся остальная квартира, я получила ответ на свой вопрос.
- Ублюдок, - прошептала я с нахлынувшим чувством отвращения.
Судя по виду её шкафа, Крамер уничтожил всю её одежду. Костюмы, платья, блузки, брюки ... невозможно было различить их среди кучи изрезанной ткани. Ящики комода были перевернуты, высыпая на пол ещё больше беспорядочных кусков ткани. Он даже обувь её разворотил.
- У меня не осталось ничего, что имело бы для меня значение. Он уничтожил всё, - произнесла она слова, ещё более душераздирающие из-за принятия, скользнувшего в её голосе.
От ярости у меня затряслись руки. Поскольку он умер, у Крамера не было возможности вырывать женщин из их домов, забирая в безжалостные тюрьмы. Поэтому, чтобы компенсировать себе это, в тюрьмы он превращал их дома. Эта женщина - а я до сих пор не знала её имени – не могла даже покинуть квартиру, не реши она выйти в этом халате на улицу.
- Не волнуйся, мы отвезём тебя в безопасное место, - пообещала я, снова поднимая её.
Я уже прошла через дверь спальни, когда Хельсинг протяжно замяукал.
23
Кости в мгновение ока оказался передо мной, держа две пригоршни горящего шалфея. Я держала женщину одной рукой, другой пытаясь достать свой собственный тайничок шалфея, но что-то тяжёлое ударило меня в затылок с силой достаточной, чтобы я потеряла равновесие. Кости резко обернулся, схватил нас обеих и толкнул к стене, так что она и его тело стали щитом от любых возможных атак.
- Дверь, - пробормотала я, увидев через его плечо то, чем мне размозжили голову на этот раз. - Ублюдок ударил меня дверью спальни!
- Убирайтесь, - зашипел разъярённый голос.
Кровь пропитала мои волосы прежде, чем рана успела закрыться, но первоначальное головокружение исчезло, оставив меня здоровой и жутко злой. Бешенство лишь усилилось, когда вся разбитая посуда поднялась в воздух и вонзилась в Кости, словно стеклянные кинжалы.
Женщина не закричала, а лишь издала страшный вой, зажмурив глаза.
- Нет, нет, нет, - начала голосить она.
Мне удалось освободить свои руки из тесного клина, в который нас загнал Кости, чтобы вытащить немного шалфея и поджечь его. За то время, что мне для этого потребовалось, Крамер швырнул в Кости диван. Я почувствовала его боль, обжёгшую моё подсознание, когда удар вонзил эти стеклянные осколки глубже ему в спину, но Кости собрался, принимая этот удар, не сместив свой вес ни на дюйм. Затем он хищно улыбнулся невидимому духу.
- Это всё, что у тебя есть?
Крамер взвыл от ярости, тем самым выдавая своё положение, хотя внешне так и не появился. Я прицелилась и бросила, прилагая достаточно силы, чтобы шалфей пролетел через всю комнату. Снова раздался вой, на этот раз наполненный болью, отчего я со злобным удовлетворением улыбнулась. Я швырнула в этом направлении ещё одну горсть, но Крамер, должно быть, переместился, потому что единственный последовавший звук – грохот от дверец шкафа, которые он принялся срывать и швырять в нас. Одна из них ударила в переноску Хельсинга. Кот взвизгнул, но клетка была сделана из крепкого материала, потому защитила его от удара.
- Китти, - крикнула я Кости, всё ещё удерживающему меня слишком крепко у стены, что не позволяло мне забрать его самой.
Кости не сдвинулся, но посмотрел на переноску. Его аура заискрилась, словно он только что запустил невидимый фейерверк. Переноска заскользила вдоль стены, протискиваясь через дерево и стекло на своём пути, пока не оказалось достаточно близко, чтобы Кости смог зацепить её ногой и спрятать под прикрытием наших ног.
Я не успела восхититься полезностью его силы, прежде чем раздался стук в дверь, сопровождаемый кричащим женским голосом:
- Это уже слишком, Франсина. На этот раз я звоню в полицию!
64 
