5 
Он продолжал молчать, сохраняя каменное выражение лица. Но правда заключалась в том, что уже не впервые за сегодняшний день Рэнду Пибоди хотелось рассмеяться. А ведь он уже начал думать, что смех навсегда замерз внутри него, погребенный под снегами вечной зимы, которой лето неведомо.
Челси Кинг хотелось завизжать. Никто не подготовил ее к Рэндаллу Дж. Пибоди. Ничего подобного даже вообразить себе невозможно!
Имя как имя, можно было ожидать кого-то, напоминающего ее прошлого телохранителя — уже не очень молодого, отечески заботливого, легко отсылаемого на задний план. Она никак не ожидала, что теперь ее охранником будет столь внушительный человек, нисколько не робевший перед ее статусом. И ничуть не волнующийся относительно ее желаний.
Как сильно отличался он от привычных ей людей — прекрасных людей, лакомой приманки для папарацци. Рэнд Пибоди обладал уникальной привлекательностью, настоящей. Зубы его не были отбелены, загар получен не в солярии. Даже шрамы на лице добавляли ему очарования, вписываясь в общую законченную картину. Невозможно было усомниться в его силе, а уверенность, наполнявшая каждое движение, заставляла Челси почувствовать себя маленькой и глупой с первого момента знакомства.
Его черные волосы были коротко подстрижены — не то чтобы это была совсем короткая военная стрижка, но почему-то она решила, что совсем недавно он носил именно такую. Ни одной мягкой линии на суровом лице.
Он высок ростом, тело под дорогим синим костюмом казалось высеченным из камня — такие мышцы не приобретешь в гимнастическом зале. Хотя Рэнд выглядел лет на тридцать — ненамного старше ее двадцати двух, — взгляд его глаз вгонял ее в дрожь. Он видел вещи, которым нет места в ее мире.
С того самого момента, как он отделился от группы мужчин, находившихся в кабинете ее отца, Челси пришлось предпринимать отчаянные попытки, чтобы не показать Рэндаллу Дж. Пибоди, насколько остро беспокоит ее его присутствие. Словно ее мир недостаточно уже покачнулся!
Неужели все происходит с ней? Почему события начали раскручиваться с такой бешеной скоростью?
Только что она говорила по телефону с Дженнифер, обсуждая платья, недавно приобретенные обеими у ведущего дизайнера, и вдруг ее вызывают на ковер к отцу в кабинет. Сначала он был таким милым — папа, которого она давно знает. Но его требование! Отправиться к старой тетке, которую она и видела-то раз в жизни!
Челси терпеть не могла фермы. Кроме того, ей совсем не нравилось попадать в новые ситуации. В седьмом классе ей поставили диагноз дислексия, неспособность к чтению. Выяснилось все достаточно поздно потому, что Челси изобрела прекрасный способ защиты. Лучше считаться злой и надменной, чем дурой. А после установления диагноза даже все деньги отца не могли помочь ей — учиться без книг невозможно. До сих пор Челси старательно избегала ситуаций, когда кто-нибудь мог бы заметить недостаточную быстроту, с которой она схватывает какую-то идею, а попросту — ее глупость.
Ферма тетки определенно подходила под разряд непривычных ситуаций. Неизвестно, чего от нее там захотят. И лучше не выяснять. Она пыталась сослаться на имеющиеся договоренности — ее расписание на ближайшие шесть месяцев забито, забито, забито!
— Папа, — нежно ворковала она, — если тетя Бетти…
— Хетта, — поправил он с первыми стальными нотками в голосе.
— …нуждается в помощи на ферме, я уверена, мы сможем нанять кого-нибудь. — Заметив огорчение на его лице, она быстро исправилась: — Я найду.
И тут отец начал вести себя абсолютно непредсказуемо.
Он пригрозил ей лишением содержания, машины — всего! Рэнд Пибоди отвернулся тогда, но она знала — он просто наслаждается ее унижением. Многие годы никто не смел выставлять ее на посмешище, и ощущение было премерзким.
Ее затолкали в какую-то ужасную бесцветную машину вместе с этим внушающим ужас человеком, едва дав время собрать вещи.
Но она не смирится!
Рэнд Пибоди действительно ей не нравится. Конечно, внешность у него роскошная, но есть в нем что-то холодное и не допускающее возражений, и он с самого начала смеялся над ней… А каким варварским способом лишил ее телефона!..
Она украдкой взглянула на него.
Мрачное, не располагающее к разговору лицо. Роскошное лицо — да, особенно с этой стороны, не искалеченной. Другая сторона говорила о другой жизни, опасной жизни в опасных местах. Почему отец доверил ее человеку, явно хорошо знакомому с изнанкой жизни, от которой ее всегда оберегали?
5 
