Последние отзывы

  63  

– Ничего не понимаю! Татары режутся с татарами у рва и по татарам стреляют со стен, а русские лупят по русским со всех стволов. Белены, что ли, все разом объелись?

– А ногайцы? – переспросил Пахом.

– А-а! – наконец сообразил Зверев. – Ногайцы из крепости пошли на вылазку, а татары Шиг-Алея ударили им навстречу и погнали назад. Но попали под огонь со стен… Надо бы помочь своим… – Он быстро высунулся и спрятался снова. – Только я их не различаю. И это… По кому так зло гвоздит наряд Выродкова?

В этот раз Пахом промолчал.

Всадники покатились назад. В траншее никого убить не попытались.

– Наши, – сделал вывод Зверев.

Минутой спустя над краем показалась голова в татарской мисюрке.

– Чей будешь? – поинтересовался Андрей.

Тот вместо ответа выхватил саблю. Но, прежде чем ногаец успел ее опустить, князь поперечным взмахом чиркнул его по горлу.

– Так, кажется, власть переменилась. Это уже не наши. – Посему очередного гостя он рубанул ниже колена уже без колебаний.

Между тем на улице смеркалось. Вечерние сумерки сменились полумраком, а потом и вовсе непроглядной темнотой. Однако битва не прекращалась. Со всех сторон слышалось сопение, шорохи, время от времени раздавались тут и там крики боли.

– Чего им надо? – никак не мог понять Зверев. – Чего они на ночь глядя из Казани выскочили? Яму эту хотят захватить? А фигли им с нее? Засыпать не смогут – мы их в упор стрелами перебьем, землекопов. Оборону держать? Так за стенами проще, для того их и строят.

Князь выглянул снова, огляделся и увидел искры возле темной массы фашин.

– Ах вы, козлы! Пахом, за мной!

Три сотни шагов до припасов Ивана Григорьевича они одолели в считанные секунды. В свете разгоревшейся крайней пачки стали видны шестеро ногайцев. На Андрея они даже головы не повернули: со стороны Казани ведь приближался, свой. И зря. Князь первым же ударом снес руку с факелом и продолжил движение клинка через живот соседнего с поджигателем врага; тут же обратным движением уколол в грудь стоявшего напротив и скрестил клинок с последним из врагов – двух других уже зарезал Пахом. Татарин сделал выпад, попав по щиту Андрея, попытался уколоть сбоку, и на этом для него все кончилось – дядька добил врага в спину. Князь торопливо выдернул из общей груды горящую фашину, кинул подальше.

Пламя выхватило из темноты двух крадущихся полусогнутых ногайцев. Зверев скользнул вбок, в сторону от того места, где его могли видеть, как можно тише прокрался вперед и решительно обрушил саблю на спины османских наемников: поперек позвоночника одного, поперек другого – и тут же отпрыгнул в темноту, пока не заметили.

– Пахом, они хотят запалить фашины!

– Они и туры спалить хотят, Андрей Васильевич. Они все уничтожить желают, пока мы укрепиться не успели.

– Кто здесь? – спросили из темноты. – Русские?

– А то неясно, – огрызнулся Зверев. – Ты кто такой будешь?

– Боярин Анисимов, из Большого полка.

– Князь Сакульский, – представился Андрей. – Что там у вас случилось? В кого стреляли?

– Татары из Арского леса налетели. Нежданно да в рогатины. Кто успел, до туров отстроенных добежал, кто нет… То не ведаю. Вестимо, наряд их жребием отогнал. А здесь что творится? Мы бежим – а тут татары. Чтобы спастись, пробиваться пришлось.

Зверев не ответил – ему померещился шорох по правую руку. Словно кто-то подкрадывается на голос. Посему он прикрылся щитом, медленно и плавно сдвинулся влево.

Резкий выдох, слабый шлепок в том месте, где он был миг назад – князь тут же уколол в ответ, услышал слабый стон, опять отодвинулся. Стук в щит – Андрей присел, рубанул понизу, надеясь зацепить ноги, и куда-то попал. Снова перебежал, стараясь ступать как можно тише.

– Ты где, княже? Ты цел? – переспросил боярин Анисимов и почти сразу болезненно вскрикнул.

Зверев бросился на звук, пару раз наугад решительно рубанул воздух, но никого не зацепил и быстро отошел: свист сабли тоже выдавал его местоположение.

Шорох слева – Андрей с замаха ударил туда окантовкой щита, услышал стон и уколол в том же направлении саблей. Попятился.

– Пахом, ты цел?

– Да, княже.

– Бей саблей на любой звук. Утром разберем, кто свой, кто чужой.

Ногайцы на время успокоились. Андрей чуть не заснул, почти два часа вслушиваясь в темноту. В чувство его привел стук кресала: очередной наемник пытался запалить огонь в ветвях фашин. Быстро и безжалостно князь расправился с тремя врагами, и опять на несколько часов настала тишина. Еще две вылазки пришлось отбить перед самым рассветом. Потом наконец над усыпанным телами Арским полем рассеялись сумерки. Тут же широкой лавиной от Бурлака к Казанке покатилась татарская лава. Ногайцы, которые таились то тут, то там, пытаясь подобраться к припасам осаждавших, вскочили и побежали к воротам. Со стен крепости поднялась истошная пальба – но лаву ни картечь, ни стрелы остановить не смогли. Она прошла от края и до края, смыв остатки вражеских сил.

  63