22 
Девочка робко сделала книксен перед важной гостьей.
— Это прислала мать, — сказала она тихо. — Мальчик Дайери заплатил за это. Я могла бы принести еще густой суп, но мама сказала, это стоит еще один пенни. — Девочка опустила голову. Казалось, ей было стыдно за жадность матери.
Нора уже полезла в кошелек, но затем передумала. Она же была дочерью купца! И пусть речь шла всего лишь о паре пенни, она не должна была позволить миссис Пэддингтон так бессовестно обманывать ее.
— Скажи своей матери, что я прекрасно знаю — Бобби уже заплатил за все, и за еду тоже! — сказала она так твердо, как только могла. — Если она хочет еще один пенни, то должна прислать тебя сюда с двумя одеялами, но с теплыми одеялами, а не с такими тряпками, как эта! — Она указала на потрепанное покрывало, под которым дрожал, пытаясь согреться, Саймон. — Ах да, и подушку тоже пусть принесет!
Девочка кивнула, поставила кружку на стол и ушла вниз, чтобы рассказать матери о требованиях молодой дамы. Выходя из комнаты, Джоан бросила на Нору восхищенный взгляд. Девушка облегченно вздохнула, когда та закрыла за собой дверь.
— Джоан — хороший ребенок, — сказал Саймон тихо, словно упрекая Нору за ее жесткие слова.
Та пожала плечами.
— Зато ее мать — дракон! — заявила она. — Но я уж с ней справлюсь, я...
Саймон слабо улыбнулся.
— Дракона должен убить принц... — мягко напомнил он.
Нора закатила глаза.
— Завтра, любимый, завтра ты снесешь голову дракону. Но сначала ты должен избавиться от кашля. А это тебе удастся, только если здесь будет тепло и сухо и этот дракон перестанет морить тебя голодом. А теперь выпей...
Нора отправилась на поиски чашки или стакана и, в конце концов, нашла надбитую миску из глины. Она налила туда чуть-чуть горячего пива и протянула Саймону, но он дрожал слишком сильно, чтобы удержать миску. Нора помогла ему поднести ее ко р гу и обхватила его руки своими, чтобы согреть их.
— Надо было, наверное, заказать рома, — пробормотала она.
Саймон пил жадно, и, казалось, ему тут же стало легче.
— Тебе нельзя оставаться здесь! — повторил он.
Нора скорчила рожицу, словно непослушная маленькая девочка. Затем улыбнулась.
— Попробуй воспрепятствовать мне, — с воинственным видом заявила она.
Саймон с трудом приподнялся.
— Нора, тебе нельзя оставаться в одной комнате с мужчиной. Это разрушит твою репутацию... это... — Он обессиленно упал обратно на постель.
— Мне это все равно, — коротко сказала Нора. — Наоборот, мне это подходит как нельзя лучше. Мой отец уехал по делам. А когда он вернется, половина города будет знать, что маленькая Нора Рид удрала со своим любимым. Тогда ему придется либо отречься от меня, либо устроить свадьбу. Поверь мне, он предпочтет последнее.
Саймон отрицательно покачал головой.
— Ты уже ошиблась однажды, — напомнил он тихо. — Нора, все то, что он сказал мне... Он никогда не согласится, никогда... и... Он ведь прав.
Нора хотела снова обнять его, но он отвернулся. Малейшее усилие вызывало у него новый приступ кашля.
— Он полностью прав, Нора, я никогда не смогу предложить тебе жизнь, достойную твоего положения. А сейчас... Нора, это не безобидная простуда, слишком долго это продолжается. Это...
Саймон не произнес этого слова, однако Нора тоже знала признаки чахотки. Даже в самых благополучных кругах общества люди умирали от нее. А здесь, на узких улицах Ист-Энда, эта зараза была обычным делом.
Нора отрицательно покачала головой.
— Это излечится, как только мы окажемся на юге! — решительно заявила она. — Здешний холод, эта сырость — мы не созданы для этого. Ты должен снова набраться мужества, любимый! Подожди, когда здесь будет гореть огонь и у нас будут свечи... Точно — свечи, нам нужен свет. Мы устроимся поуютней, и я расскажу тебе об Острове Купера. Леди Вентворт очень четко описала мне его. И я еще не все тебе рассказала о книге, которую она дала мне почитать. О Барбадосе... О джунглях и побережье... Но там есть и настоящий город. Он называется...
Саймон сдался. Впрочем, у него уже не было времени для дальнейших возражений. В каморке снова появилась Джоан — на этот раз с тазом теплой воды.
На крыше тоже произошло какое-то движение.
— Это трубочист, — сказала девочка. — А мать собирает постельное белье. Она ругается, потому что ей, наверное, придется отдать свое собственное белье, и она требует два пенни, если постель должна быть свежей. А я тут подумала, может быть, господин хочет помыться.
22 
