15 
— Думаю, вам стоит подождать в коридоре, — обратился один из пришедших к Далтону.
Далтон покинул палату Матильды. После этой сцены он больше не мог думать о ней как о миссис Фортино, похоже, той строгой железной женщины больше не существует, а есть совершенно другой человек, болезненно уязвимый и не слишком уравновешенный.
Несколько минут Далтон просто стоял в коридоре и бездумно смотрел на закрытую дверь, потом достал мобильник и проверил почту. Наплевав на субботу, позвонил помощнице. Потом неторопливо изучил все спортивные новости и уже дошел даже до заголовков светской хроники, когда дверь в палату наконец-то открылась, выпуская Лэйни в коридор.
— Ты все еще здесь?
— Ей лучше?
— Да. — Лэйни пошла по коридору, и Далтон последовал за ней. — Я понимаю, что ты очень удивлен ее состоянием. Иногда при виде чего-нибудь знакомого она приходит в крайнее возбуждение. Здесь есть неплохое кафе — хочешь чего-нибудь? Я бы…
— Выпьем?
— Я хотела предложить кофе.
Они молча пошли вниз.
— Кофе мог бы быть и покрепче, но в общем весьма не плох.
— Часто его пьешь?
— Достаточно.
— И часто с ней такое бывает? — полюбопытствовал Далтон, наливая себе кофе.
— Ну до такого она редко доходит. К счастью, здесь знают, как ее успокоить, а то в первый раз я по-настоящему запаниковала.
— А из-за чего обычно бывают такие приступы? Если не считать представших перед ней демонов из прошлого?
Лэйни картинно содрогнулась и от души насыпала себе сахару.
— Не принимай на свой счет.
— Постараюсь.
— Мне жаль, что все так получилось.
— Не стоит извиняться, ты ведь ни в чем не виновата. Она серьезно больна, и ты не могла знать, что она так на меня отреагирует.
Лэйни слегка покачала головой, взяла салфетку, заботливо обернула чашку, помешала кофе соломинкой. Она проделала все это так серьезно, что Далтон уловил в ее движениях чувство вины.
— Наверное, — вздохнула Лэйни и выкинула соломинку. — Хотя нет, я знала, должна была знать, у нее сегодня не лучший день, так что мне следовало ожидать чего-то подобного. Иногда, в хорошие дни, она почти полностью приходит в себя, расхаживает по палате и жалуется, что я редко ее навещаю или что здесь плохо убираются. А в самые плохие дни она иногда даже не замечает моего присутствия.
— А в такие дни, как сегодняшний?
— А в такие дни она путает прошлое с настоящим, — ответила Лэйни, избегая его взгляда и поигрывая концом салфетки. — Волнуется, что-то говорит, но в ее словах почти никогда нет смысла, а временами даже перестает меня узнавать и обижается, если я зову ее бабушкой, ведь она забывает, что у нее есть внучка. Или, как сегодня, называет меня Элэйной.
— А тебя разве не Элэйной зовут?
— Да, но меня так никто никогда не называл, так звали ее сестру. Нельзя было тебя сегодня к ней пускать, в такие дни она слишком уязвима.
Вот только, на взгляд Далтона, слишком уязвимой сейчас была сама Лэйни, а ведь из нее обычно так и била энергия, готовая снести все на своем пути. Сейчас же она казалась невероятно хрупкой и слабой. Далтон как-то слышал, что если дотронуться до крыльев бабочки, то она никогда уже не сможет летать, и, глядя на Лэйни, он отчего-то вспомнил эти слова. Может, именно поэтому он не потянулся к ней, хотя ему безумно хотелось ее обнять и утешить, почти так же сильно, как и поцеловать.
С трудом взяв себя в руки, Далтон не стал ее утешать, но и дальнейшие расспросы тоже прекратил, хотя она могла бы помочь ему разобраться со словами Матильды. Почему она назвала Лэйни Ви? Знает ли Лэйни что-нибудь о деньгах, о которых упомянула Матильда? Или все это было обычным бредом больного человека? Но Лэйни была так явно потрясена случившимся, что он удержался от этих вопросов, чтобы еще сильнее ее не измучить, а вместо всего этого просто сказал:
— Глупости, ты не могла угадать ее реакцию. К тому же я не слишком-то и рассчитывал, что она сможет мне помочь.
Что это с ним сегодня? Обычно он такой честностью не страдал.
— Так зачем ты вообще все это затеял? К чему столько сложностей? — удивленно нахмурилась Лэйни.
Теперь она больше походила на разъяренную кошку, чем на хрупкую бабочку.
Далтон откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на настороженную Лэйни. Ее янтарные глаза глядели на него так подозрительно, словно он был ее заклятым врагом. Но он все еще помнил, что раньше они были друзьями, помнил ту теплоту и привязанность, которые они питали друг к другу, помнил ее широкую улыбку и звонкий смех. И теперь ему так не хватало той Лэйни из его детских воспоминаний, так хотелось ее вернуть. Черт, ну и кого он пытается обмануть? Он просто хочет ее, и если судить по настороженным искоркам в янтарных глазах, то она хочет его ничуть не меньше, пусть она еще и не готова в этом признаться.
15 
