141 
— Мне не нужно выпивки.
Джулия быстро провела его через приемную. Они оказались в библиотеке, где из окон открывался вид на великолепный сад с множеством фонтанов, искусственных озер и прудов и невероятным лабиринтом. Когда они вошли, Джулия закрыла за Рексом обе двери, потом резко повернулась к нему и спросила:
— Как ты мог это сделать?
— Я вижу, ты огорчена. — Он окинул взглядом позолоченную комнату, достойную Букингемского дворца. — Я не хочу, чтобы ты горевала. Но позволь напомнить тебе: я горевал почти десять лет о том, что потерял своего ребенка.
Джулия застыла на месте, прислонившись спиной к двери.
— Значит, ты вдруг решил прийти с визитом. И что ты хочешь сделать?
— Я хочу увидеть моего сына. Хочу говорить с ним. Хочу слышать его голос и видеть его улыбку. Разве я прошу слишком много? — спокойно спросил Рекс.
— И ради своих желаний ты хочешь разрушить его будущее, эгоист?! — крикнула Джулия.
— Я не намерен говорить Стивену, кем я ему прихожусь. Я не разрываю наше соглашение. Но я намерен время от времени видеться с моим сыном. Никто и ничто не заставит меня отказаться от этого, — предупредил он.
Джулия долго смотрела на него. В ее глазах стояли слезы, и они не были притворными.
— Я и в мыслях не имел отнять его у тебя, его матери. Об этом ужасно даже подумать, — тихо сказал он.
Джулия наконец кивнула.
— Ты меня напугал. Я всегда думала, что ты однажды появишься в нашей жизни и заберешь его или, по меньшей мере, расскажешь ему правду. И старалась угадать, когда это случится.
— Плохо же ты знаешь меня.
— Да, плохо. Поэтому десять лет назад, делая выбор, я совершила ужасную ошибку и теперь дорого плачу за это.
Джулия отошла от двери и прошла мимо Рекса так быстро, что он успел увидеть только ее прямую спину.
Ее слова озадачили Рекса. Что она хотела сказать? Она жалеет, что предала его? И о том, что стала женой одного из знатнейших людей Британии, тоже жалеет?
— Что ты имеешь в виду? — спросил он.
Она пожала плечами и повернулась к нему:
— Я хочу, чтобы ты знал вот что. Я намерена сделать Стивена следующим герцогом Клервудом. И я сделаю все, чтобы быть уверенной, что он получит свое наследство.
Рексу стало неловко, но тревоги он не почувствовал.
— Ты очень любишь его.
— Конечно, люблю. Он мой сын, мой единственный ребенок, и он имеет право стать хозяином всего этого. — Она показала рукой на величественную комнату.
— Джулия, я хочу, чтобы он имел те власть и богатство, которые можете дать ему вы с Томом, — спокойно ответил Рекс. — Но я не могу больше жить в разлуке с ним. Вы можете познакомить меня с ним как друга семьи.
Джулия обхватила себя руками. Раньше Рекс никогда не видел у нее этот жест — признак тревоги и озабоченности.
— Может быть, действительно будет лучше, чтобы ты стал частью его жизни.
Рекс насторожился:
— Что у вас не в порядке?
— Все в порядке, только я замужем за человеком, с которым трудно жить. Он очень требовательный муж и отец. Я ничем не могу угодить Тому. Сколько я ни стараюсь, ему все мало.
— А Стивен? — с тревогой спросил Рекс.
— Стивен — постоянное напоминание о том, что Тому не хватает мужской силы.
— Что это значит, черт возьми?! — набросился на нее Рекс.
— Это значит, — ответила Джулия, не опуская глаз перед его пристальным взглядом, — что Стивен прекрасно выполняет все свои обязанности, но его отцу этого всегда слишком мало.
Сердце Рекса забилось с такой силой, что ему стало больно.
— Значит, Том стал точно таким, как его отец.
— Да.
— Стивен несчастен?
Джулия помолчала, потом ответила:
— Он не несчастен, Рекс. Он по натуре серьезный и ответственный. Он прилагает усилия и добивается успеха. Ему, кажется, нравится получать одно задание за другим и справляться с ними. Он уже свободно говорит на трех языках и перешел от простой арифметики к алгебре. Сейчас он изучает анатомию, и, говоря это, я подразумеваю, что он уже отлично знает биологию. Его учителя говорят, что он блестящий ученик.
— Ему всего девять лет! — воскликнул Рекс. Он не знал, восхищаться или пугаться, гордиться или быть в смятении.
Джулия потянула Рекса за рукав и сказала:
— Я очень горда им, и ты тоже должен им гордиться. Но кажется, у него совсем не было детства.
Вдруг ее глаза широко раскрылись.
141 
