очень нудно 
37 
«Майкл», — промолвила она, глядя в его прекрасные серые глаза.
И только тут она поняла, что эти глаза уже больше ничего не видят. Ее взгляд скользнул на его грудь, и она увидела большую черную дыру там, где находилось сердце. Ужас охватил Мэллори, и она громко, отчаянно закричала.
Проснувшись от собственного крика, Мэллори села в постели, дрожа всем телом. Ее сердце грохотало, словно пушки из сна. На лбу выступил пот. Ее бил озноб. Картины из кошмара все еще стояли перед ее взором. Упав на измятые простыни, Мэллори свернулась калачиком.
Стоявшая на прикроватном столике свеча уже догорела. Шарлемань переместился на самый край кровати, подальше от беспокойной хозяйки. Заметив, что она проснулась, он жалобно мяукнул.
К горлу Мэллори подступил комок, ей вдруг нечем стало дышать, и она разрыдалась, зарывшись лицом в подушку.
Ночью дождь прекратился, и утром на голубом безоблачном небе вновь засияло солнце, даря земле тепло. Впрочем, на улице все еще было сыро. Земля напиталась водой, на дорогах и в полях стояли лужи, что затрудняло прогулки пешком и верхом.
Адам решил послать Мэллори записку, поскольку опасался, что она обрадовавшись возвращению хорошей погоды, поспешит утром к месту их встречи у конюшен. Они, правда, не договаривались о возобновлении прогулок, однако вчера вечером, перед тем как уйти к себе, Мэллори сказала, что с нетерпением ждет, когда они снова поедут кататься.
Приняв ванну и побрившись, Адам уже начал одеваться, когда в спальню вернулся слуга, которого он посылал к Мэллори.
— Я передал записку горничной, милорд, — доложил он. — Она сообщила, что леди Мэллори еще не вставала и что велела не беспокоить се.
Адам нахмурился. Затем решительно застегнул жилет и надел темно-синий сюртук.
— Спасибо, Финли, вы свободны.
Поджав губы в знак явного неодобрения того, что господин не разрешает прислуживать ему во время утреннего туалета, слуга взял тазик с холодной мыльной водой, мокрые полотенца и удалился.
Как только за Финли закрылась дверь, Адам смог наконец выпустить свои эмоции наружу. По его лицу пробежала тень.
«Почему Мэллори до сих пор еще не встала с постели? — размышлял он, поправляя манжеты белоснежной рубашки. — Последние две недели она всегда рано вставала». Впрочем, возможно, Мэллори просто сильно устала. Накануне она много танцевала и общалась с гостями. Все обитатели усадебного дома поздно легли спать.
Адам не хотел допускать мысли, что Мэллори вновь погрузилась в прежнюю меланхолию. В конце концов он решил дать Мэллори еще несколько часов отдохнуть, а затем выяснить, что именно заставило ее сегодня залежаться в постели. Выйдя из своей комнаты, он направился библиотеку. Здесь он выпил чашечку кофе и стал ждать, когда подадут завтрак.
Мэллори не спустилась к завтраку в столовую, что никого не удивило. Адам присоединился к компании джентльменов, решивших пострелять по мишеням, так как охотиться в такую сырую погоду было бы пустым делом. Они с Кейдом сначала лидировали по очкам, но затем их опередил Эдвард.
Настрелявшись вволю, джентльмены вернулись в дом в прекрасном расположении духа. У всех разыгрался аппетит, и они с нетерпением ждали обеда.
Однако настроение Адама испортилось сразу же, как только он увидел, что Мэллори среди дам нет. Его лицо помрачнело.
— Вы видели сегодня Мэллори? — спросил он Клер, когда джентльмены после обеда перешли в гостиную, где собрались дамы.
Герцогиня покачала головой.
— Горничная Мэллори передала ее извинения и сообщила, что усе госпожи болит голова. Мы с Авой хотели навестить бедняжку, но она спала. Шторы в ее спальне были задернуты.
Адам был сильно обеспокоен словами Клер. Мэллори обычно не страдала мигренями, голова болела у нее только во время сильной простуды, когда повышалась температура. Может быть, она простыла на сквозняке? Это было бы неудивительно. Разгоряченная танцами Мэллори часто подходила к высокому открытому окну, чтобы подышать свежим воздухом.
Если Мэллори действительно нездоровилось, ее не следовало тревожить. Адам решил еще немного подождать и не предпринимать никаких действий. Он надеялся, что Мэллори скоро поправится. Однако и к ужину она не появилась.
— Как чувствует себя Мэллори? — спросил Адам у ее матери, когда после ужина все перешли в гостиную.
Ава Байрон, сделав глоток чаю из фарфоровой чашки, расписанной цветами, поставила ее на блюдечко.
37 
