47 
– Готова? – уточнил Захид. – Ты сможешь!
– Не знаю, в курсе ли Иветт.
– Расскажи ей, – предложил Захид. – Твоя честность может подтолкнуть ее саму к большей откровенности, и она расскажет, через что ей пришлось пройти. Наши дети будут кузенами. Или ты не хочешь, чтобы они общались?
– Конечно, хочу!
– Ложь не помогла, может быть, ты попробуешь говорить честно?
– Обещай, что не…
– Я не сорвусь. Захид взял ее за руку, и они пошли к собравшимся родственникам.
Он крепко держал ее руку и ни за что не собирался отпускать, как той ужасной ночью много лет назад. Тринити не сжималась от страха за спиной Захида, наоборот, именно она уверенной походкой подошла к маленькой группе.
– Что он здесь делает? – громко спросила Тринити, указав пальцем на Клайва. – Какого черта здесь делает человек, изнасиловавший вашу семнадцатилетнюю дочь?
– Тринити! – оборвала ее Диана. – Не сейчас!
– А когда?
– Тринити! – повторила Диана, понизив голос, а Гас попытался ее успокоить. Но Тринити не собиралась больше молчать.
– Почему ты шепчешь? – спросила она. – Я хочу сегодня вспомнить о своем брате, а не о слизняке, сотворившем такое со мной.
Тринити посмотрела на Клайва и увидела не сильного и озлобленного мужчину, а жалкого и слабого лицемера, которым тот и являлся.
– Я не хочу тебя больше видеть! Если ты еще раз придешь, я вызову полицию. Мне все равно, как поведет себя семья и что будет с нашей репутацией. Я помню, что ты сделал со мной, и готова подтвердить все в суде.
– Пошли, Клайв. – Эллейн решила уйти. – Эта девчонка всегда доставляла одни проблемы. И вела себя неподобающе!
– Ради бога, Тринити! – Гас повысил голос. – Это же…
– Теперь послушайте меня. – Глубокий голос Захида успокоил кричавших.
По телу Тринити пробежали мурашки от его зловещего спокойствия. Даже западный стиль одежды не менял его облик воина пустыни, и Тринити сбежала бы от ужаса, если бы его взгляд был направлен сейчас на нее, а не на Клайва.
– Я пообещал Тринити не срываться и сдержу слово. Если я еще раз тебя увижу, то тоже сдержу свое слово. Я не нарушу его, потому что хладнокровно убью тебя.
– Он не это имел в виду… – Диана поспешила превратить все в шутку, но встретила презрительный взгляд Захида.
– В теории ты можешь проверить мои слова, но я дважды повторять не буду. Мой народ ожидает этого от своего будущего короля.
Захид следил за каждым шагом Клайва, и Тринити вовремя взяла его за руку, потому что Клайв бросил на них прощальный взгляд, и Захид чуть не потерял контроль над собой.
Тринити чувствовала его напряжение и боялась, что Захид в любую секунду может сорваться. Клайв тоже почувствовал опасность и побежал к машине.
Захид повернулся к Диане:
– Я все сказал. – Он обнял Тринити, и вместе они пошли к реке.
Тринити было приятно вспомнить лучшие моменты с братом, и впервые она с радостью вошла в родительский дом.
– О чем Захид захотел поговорить наедине с отцом? – спросила Диана.
– Скоро узнаешь.
– Мне поискать шампанское?
– Захид не пьет, – улыбнулась Тринити. – И в холодильнике всегда есть шампанское.
– Прости нас, Тринити…
Слова стали неожиданностью для Тринити – она уже не ожидала их услышать из уст матери.
– Спасибо.
– Можем мы начать все сначала? – осторожно спросила Диана.
– Я думаю, нам стоит попробовать.
Так и случилось. После церемонии они объявили о предстоящей свадьбе, потом еще пообщались, пока Тринити не начала зевать и захотела спать.
– Может быть, мне… – Голос Дианы оборвался.
– Захид будет спать со мной, – прервала ее Тринити, – или мы поедем в отель.
Захид не стал поправлять Тринити. К черту вежливость! Он не станет спать в комнате для гостей. Пожелав всем спокойной ночи, они пошли наверх.
– Что она сказала? – улыбнулся Захид, обнимая любимую в темноте комнаты. – Ты смеялась на кухне.
– Нет! – вспыхнула Тринити. – Не скажу.
– Ты должна.
– Хорошо. – Тринити затаила дыхание. – Мама спросила, получит ли она титул, когда твой отец умрет.
– Ей нужен титул?
– Она хочет быть… королевой-матерью.
Захид рассмеялся, и Тринити не сдержалась от улыбки.
– Как я могла думать, будто ты скучный? – вздохнула Тринити.
– Ты не говорила об этом! – удивился Захид. – И давно ты так думала обо мне?
– Много лет, – призналась Тринити, – пока ты не сжал меня в объятиях.
47 
