Глава 1

Солнце еще не успело осветить верхушки деревьев, а оглушительный птичий щебет, наполнивший густые джунгли к югу от Боготы, уже возвестил о приходе еще одного тропически жаркого дня. Скрипнула дверь убогой хижины, крытой пальмовым листом, и на порог шагнул Пабло Эчеверрия, загорелый широкоплечий мужчина – длинные волосы заправлены за уши, короткая борода скрывает упрямый подбородок, взгляд карих глаз придирчив и цепок. В хижине они жили вдвоем – Пабло и его молодая жена Палома. Она ждала ребенка, для обоих он был первым и должен был появиться на свет совсем скоро, и будущая мать не торопилась пробуждаться с зарей. В отличие от смуглого Пабло Палома была светлокожей и светловолосой, и ее имя, Голубка в переводе с испанского, подходило ей как нельзя более. Она и впрямь была олицетворением света и мира в этих глухих и враждебных джунглях, где они поселились почти три года назад. Пабло был правой рукой ее брата Рауля, одного из самых богатых и влиятельных колумбийских наркобаронов, и почти постоянно пропадал в каком-нибудь из полевых лагерей. Рауль тоже жил в джунглях, хотя в фешенебельном пригороде Боготы у него была вилла, настоящий королевский дворец. Туда он, однако, наезжал исключительно редко, предпочитая самолично следить за торговыми и транспортными операциями, выполнявшимися его людьми.

В Колумбию Пабло приехал из Эквадора. Поначалу он был просто курьером, переправляющим наркотики через границу, но дерзкая удачливость и сметливость позволили ему выдвинуться, так что Рауль, осторожный и подозрительный, проникся к нему доверием. Подчиненные называли Рауля Эль Лобо, Волк, и он действительно был хитрым, жестоким, недоверчивым и опасным, как настоящий хищник. Прежде чем приблизить к себе Пабло, Волк устроил ему не одну проверку, но каждый раз тот оказывался на высоте. Ничего подозрительного Раулю выискать не удалось.

Рауль знал о Пабло, что тот был единственным сыном эквадорского генерала, убитого мятежниками во время очередного правительственного переворота, и, потеряв все привилегии, какими он когда-то пользовался как член семьи высокопоставленного лица, решил подзаработать на торговле наркотиками – тогда-то и дошел до него слух о Рауле-Волке, заправляющем сбытом наркотиков в соседней стране и проворачивающем самые дерзкие в тех местах операции. Воспользовавшись удобным случаем, Пабло предложил Раулю свои услуги посредника. Они мгновенно сработались, совместное деловое будущее обещало быть весьма плодотворным, и Пабло вовсе перешел под начало властного колумбийца, сделав за три года неплохую карьеру.

Однако держали здесь Пабло вовсе не только деньги, которые он заработал на выполнении поручений босса. Главным его призом стала сестра Рауля – Палома. Никакой брачной церемонии они, разумеется, не устраивали, но кого в дебрях джунглей это станет заботить? Впрочем, Пабло твердо решил, что они честь по чести поженятся сразу после рождения их малыша. Пока же он продолжал работать на брата любимой – тот был очень доволен и исходом спланированных им операций, и тем, что его младшая сестренка попала в такие надежные руки. Волк прекрасно видел: его молодой помощник не только умен и прозорлив, но и обладает поистине выдающимися деловыми качествами для подсудной торговли дурманом. Помимо всего этого, Пабло оказался во многих отношениях человеком достойным, что было немалой редкостью для всех ветвей криминального бизнеса, где крутились баснословные деньги. В противном случае Рауль и близко не подпустил бы его к сестре, которую он любил в силу своего разумения.

Его нисколько не беспокоило, что беременность Паломы протекает в дремучих джунглях и что за восемь месяцев ее ни разу не осмотрел доктор. Необходимость врачебного наблюдения просто не приходила ему в голову. Несмотря на все свои деньги и виллу-дворец, в душе Рауль оставался заскорузлым колумбийским крестьянином и был беспечно уверен, что у его девятнадцатилетней сестры хватит здоровья, чтобы выносить и родить ребенка хотя бы и в джунглях – без какой-либо помощи медиков с их дипломами, которых он считал не заслуживающими доверия проходимцами. Сама Палома, надо сказать, придерживалась похожих взглядов; Пабло она заявила, что рожать будет здесь, в хижине, и он тайком почитывал медицинские справочники, на всякий случай прикидывая, чем он сможет помочь, если что-то пойдет вдруг не так. О том, чтобы при каких-либо осложнениях можно будет отвезти роженицу в Боготу, речи не шло: добраться до города можно было лишь за два с половиной часа, да еще по столь скверной дороге, что она могла бы убить и здорового. И Пабло штудировал все, что было ему доступно по части родовспоможения. Впрочем, он втайне надеялся, что все обойдется и что молодой организм его возлюбленной справится с родами, как до нее справлялись с этим извечным делом многие тысячи колумбийских женщин.