очень нудно 
155 
— А теперь? Когда, как вы говорите, власть вновь сменилась?
Дамиан бессильно откинулся на подушки, закрыл глаза и промолвил:
— А теперь я умираю.
— Вы приглашали врача?
— Да. Именно это он и дал мне понять.
Наступила пауза. Потом Андреа спросил:
— Ваша сестра Женевьева жива?
— Да.
— Где она?
— В приюте.
— Вы ее навещали?
— Нет.
— Почему?
— Потому что стыдился своей никчемности. Ей скоро шестнадцать; полагаю, ее судьба каким-то образом устроится.
Когда Андреа и Бьянка вышли на свежий воздух, у последней закружилась голова. Однако Андреа был полон сил. Он сказал:
— Надо съездить в этот приют. Я должен увидеть девушку и поговорить с ней.
— Я устала и хочу есть, — извиняющимся тоном проговорила Бьянка.
Андреа виновато посмотрел на нее.
— Прости. Я привык к мужской выносливости и постоянно забываю о том, что рядом со мной женщина.
Они вернулись в центр города и зашли в кафе «Ламблен», где им подали рагу из говядины с петрушкой и зеленым горошком и превосходное вино. Бьянка видела, что Андреа все равно, что есть и пить, что он обедает в кафе и заказывает дорогие и вкусные блюда только ради нее. Однако он следил за ее манерами и старался ей подражать.
Она смотрела на мужчину, которого в детстве дразнили и презирали ее братья, да и она сама, который многим жителям Лонтано казался недоумком, и понимала, что перед ней совсем другой человек. Его способность преодолевать трудности была равна умению скрывать свое горе.
Бьянка подумала, что Андреа неслучайно выбрал черный цвет одежды. Он выглядел прилично, мог появиться в любом месте и вместе с тем траур словно отгораживал его от окружающего мира.
— У нас осталось мало денег, — заметила она.
Андреа посмотрел на нее так, будто только что вернулся на землю из каких-то заоблачных далей.
— Мне кажется, хватит на еще несколько дней, а потом мы что-нибудь придумаем.
После обеда к Бьянке вернулись силы, и она согласилась поехать в приют, адрес которого дал Дамиан.
Заведение пребывало в страшной нужде, о чем кричало все: облезлые стены, сырые коридоры, убогое платье и истощенные тела и лица преподавателей и воспитанниц.
Андреа и Бьянка прошли в обшарпанное помещение, служившее кабинетом начальнице этого приюта нищеты. Угасшее, усталое создание в бумажном платье и шерстяных чулках, с небрежно причесанными волосами равнодушно выслушало их и сказало:
— Да, среди наших воспитанниц есть Женевьева Леруа. Кем вы ей приходитесь? Я не имею права сообщать сведения о воспитанницах посторонним людям.
— Я брат этой девушки, и мне нужно знать, что ее ждет в будущем, — ответил Андреа, опасаясь, что начальница потребует показать документы, но она не стала этого делать.
— Когда Женевьеве исполнится шестнадцать, она выйдет замуж.
Андреа сплел пальцы, обтянутые черной кожей перчаток.
— За кого?
— За господина Сельва, он присмотрел ее пару лет назад. Сорокалетний вдовец с шестью детьми.
Бьянка заметила, что в глазах ее спутника появилось прежнее потерянное выражение. Сообщение явно выбило его из колеи. Обещание, данное Ранделю, обернулось трагедией: его сын был тяжело болен, дочь угодила в безвыходное положение.
— А что говорит Женевьева? Она согласна?
Начальница пожала плечами.
— Конечно. Что ей остается делать?
Бьянка не выдержала и рассмеялась.
— И это — партия для шестнадцатилетней девочки?!
Взгляд блеклых глаз начальницы сделался острым.
— У нее нет родных, нет приданого. Государство вырастило и воспитало ее. Она не может оставаться в приюте после того, как достигнет соответствующего возраста. Мы, по возможности, стараемся пристроить наших воспитанниц. Поверьте, это не такой уж плохой вариант!
— А если я заберу ее отсюда? — вдруг спросил Андреа.
— Если вы предоставите документы, подтверждающие, что вы ее родственник и опекун, а также докажете, что сумеете ее обеспечить, тогда забирайте. Вы хотите повидать Женевьеву?
— Благодарю, не сегодня, — промолвил Андреа, поднялся и направился к дверям.
Начальница проводила его недоверчивым взглядом.
Когда они оказались на улице, Бьянка не знала, что сказать. Корсиканцы — странные люди, они безраздельно верят в судьбу и вместе с тем не желают ей покоряться.
155 
