7 
Осознав, как ему повезло, Данте повел плечами, только сейчас заметив, как сильно напряжен. Или все-таки это ей повезло? Сам-то он летел на частном самолете, и проблем у него не возникло бы, а ее вполне могли задержать на таможне и обнаружить, что она пытается провезти одну незадекларированную вещицу…
Чувствуя, как на лбу выступают капельки пота, Данте тихо выругался, понимая, что уже поздно думать о законности своей охоты. Нужно как можно быстрее отвезти тиару деду и поскорее о ней забыть.
– Мне нужна сумка.
– Не сомневаюсь.
– А ты наверняка хочешь вернуть купальники. – Он невольно вспомнил запутавшиеся в пальцах алые трусики и сероглазую блондинку с губами вкуса шампанского. – Я пришлю кого-нибудь обменять сумки?
– Но ты же не знаешь, где я живу. – Немного помолчав, она продолжила тоном человека, до которого только что дошло нечто очевидное: – А как ты, собственно, узнал мой номер? Я же тебе его не оставляла.
Неужели она настолько наивна, что не понимает, что человек вроде него может легко получить все, что хочет?
– Мой помощник тебя нашел. Я думал, что ты волнуешься, как бы вернуть свои вещи.
– Вообще-то, кажется, это вы, мистер Дишон, волнуетесь.
Уловив насмешку, Данте непроизвольно стиснул кулак, а потом глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться.
– Я что-то упустил? – Почему все идет совсем не так, как задумано? – Может, просто поменяемся сумками и забудем об этом инциденте?
Мельком взглянув в свое отражение в зеркале, Ива вдруг почувствовала непривычную решимость, что испытывала, лишь когда пропускала мимо ушей все мрачные предсказания врачей и упрямо боролась с болезнью или искала работу и отстаивала свое право на независимую жизнь в Лондоне. Стиснув зубы, Ива представила кошмарное персиковое платье подружки невесты, которое ей придется надеть через пару дней на свадьбу Камелии и в котором она выглядела невероятно блекло и тускло.
Но это она еще как-нибудь выдержала бы, все равно же у нее никогда не было ни сил, ни особого желания становиться главной обольстительницей вечера. А вот неминуемые вопросы…
«Так когда же, Ива, и ты наконец пойдешь к алтарю?»
Ну и, разумеется, коронное: «Так до сих пор и не завела себя парня?»
И конечно же с нее возьмут слово вести себя хорошо, и она не сможет призвать на помощь логику, заявив, что для одного нужно другое, а раз настоящего парня у нее никогда толком и не было, то и к алтарю она в ближайшее время точно не пойдет.
Если не…
Она вновь взглянула на экран, на котором красовалась фотография Данте Дишона. Пусть он хоть каждый день целует незнакомок в аэропортах, но, когда он ее целовал, на миг ей действительно показалось, что он хочет ее целовать. А ведь больше ей ничего и не нужно, верно же? Всего лишь убедительное представление в исполнении мужчины, что способен его провернуть. Данте Дишону совершенно не обязательно становиться ее настоящим ухажером, достаточно лишь сделать вид.
– А мне не причитается награда за то, что я уберегла твою сумку? – спросила она елейным тоном.
– Могу прислать букет цветов.
– Я от них чихаю.
– Тогда шоколадку.
– У меня аллергия на какао.
– Не нужно со мной играть. Лучше сразу скажи, чего хочешь.
Ива пристально взглянула в голубые глаза на экране. Темные волосы выглядели так, словно он только что взъерошил их пальцами, и она до сих пор чувствовала на губах вкус его губ. Что ж, похоже, сейчас или никогда. Схватить мгновение и сделать то, чего не стала бы делать в обычных условиях. Вот только к чему сидеть и жаловаться на судьбу, словно она заранее высечена на граните, вместо того чтобы попытаться хоть как-то ее изменить?
И сейчас ей выпала отличная возможность.
Решившись, она глубоко вдохнула.
– Мое желание будет стоить лишь немного твоего времени. В следующие выходные я буду подружкой невесты на свадьбе сестры, и я уже по горло сыта бесконечными вопросами, почему у меня нет парня. От тебя требуется всего лишь притвориться, что ты – это он. Всего на один день ты станешь моим мнимым и весьма удобным парнем. Как думаете, мистер Дишон, справитесь?
Глава 3
Нужно было отказаться. Нужно было сказать, что ненавидит свадьбы, потому что брак буквально олицетворял собой все, что он презирал и чему не доверял. Ложь, обман, манипуляции.
Данте поправил серебристо-серый галстук, дополнявший черный костюм, и уставился на свое отражение в зеркале.
7 
