Глава 29

Эпоха великих и даже далеко не великих географических открытий осталась в прошлом. Видимо, человек этот факт давно принял, смирился, отсюда и некоторые терминологические неудобства нынешнего бытия вынужденных переселенцев. Горы, с которых они спустились, в обиходе именовались просто: горы. Никто не удосужился дать им звучное название вроде Хребет Отчаяния или Скалы Смертной Тоски. Но в тех местах никакой путаницы не возникало.

А откуда ей взяться: горы как горы, куда ни плюнь. Разве что вершины различаются, но кому они нужны: альпинизм, как спорт, если и возникнет здесь, то не скоро. Народ не мечтал там задерживаться, все рвались вниз, не до географии тогда было.

Дальше выходило сложнее. Вот, например: что делать, если надо объяснить, о каком озере идет речь? Приходится говорить примерно так: «От старого лагеря Кузьмича напрямую к реке, пока не наткнешься на ручей. По нему вверх, вот из того озера он и вытекает». Как-то длинно, путано и дико неудобно.

С реками все аналогично. Здесь, внизу, их как бы две, хотя при желании можно и три насчитать. Парочка с виду одинаковых по ширине и глубине, плюс-минус, конечно, точные исследования никто не проводил, да и нечем. Те, что стекали с гор, именовались коротко: Левая и Правая. Место, где их воды встречались, называлось слияние, а дальше уже шла просто река, без каких-либо дополнений, и так все понятно.

Пока что этого хватало, но что будет, когда найдут еще одну реку, пусть даже самую захудалую? Или возникнет надобность в горных походах, а там их чуть ли не десяток можно насчитать, даже далеко не углубляясь.

Пожалуй, придется вспомнить былые эпохи и заняться картографией всерьез, давая названия всем замеченным географическим объектам.

Река, или просто река, была не столь уж большой. Да, по камешкам ее не пересечь, бродов тоже пока никто не видел, но ширина не такая уж смертельная: грубо говоря, от пятидесяти до семидесяти метров на самых приличных плесах. Ниже, может, и расширяется, но туда никто пока не заходил, хотя рано или поздно придется на это решиться. Надо ведь пополнять знания о новом мире.

Течение неспокойное, сказывается близость гор, да и здесь рельеф особо ровным не назовешь: хватает холмов, как одиночных, так и тянущихся один за другим прерывистыми грядами. Так что хватало порогов, хоть и не слишком страшных, и бурных сужений, когда водный поток сдавливают наползающие с обоих берегов крепкие скалы.

Одно такое место Рогову как-то показывал Влад, издали, когда следили за лодками ваксов. При этом старший товарищ чуть ли не причмокивал, рассказывая, что там, под скалой, прячется яма дикой глубины и в ней непременно должен сидеть если не король всех здешних рыб, то его первый министр точно. Само собой, все мысли Влада на тот момент были посвящены одному: этого министра надо изловить, и как можно быстрее. Трофей будет из таких, что два раза руки в стороны придется разводить, описывая свои успехи, – это, конечно, если хвастаться по-скромному.

С одного берега каменистый обрыв, с другого далеко вдающаяся в воду скала, с наклоном уходящая под ее поверхность. Камень белесый, крепкий даже на вид, так что с успехом сопротивляется потоку. Воде оставили не так много места, она недовольно рокотала, но лодки людоедов проходили эти места без приключений, что в одну сторону, что в другую.

До этого момента проходили.

Влад, может, и любит прихвастнуть, но сказать, что рыболов из него не ахти, язык не повернется. И рука у мужика верная: взмахом спиннинга издали легко отправляет блесну точно в центр круга, расходящегося от места, где в отчаянии выскочила мелкая рыбка, улепетывающая от агрессивно настроенного хищника. Да и раньше, не имея удилища, без труда делал то же самое вручную.

Тогда у него были самодельные блесны: из жестянок вырезал. Разных форм, размеров, постоянно экспериментировал.

Но такую, как сегодня, ему до сих пор бросать не доводилось.

  118