56 
Джастин обнял ее так крепко, что она едва могла дышать.
— О такой любви я мечтал всю жизнь, — сказал он, — и уже отчаялся ее встретить.
Он поцеловал ямочки на ее щеках и добавил:
— Я самый везучий человек во всем мире, и так же, как ты, моя радость, мечтаешь сделать меня счастливым, я мечтаю подарить тебе солнце, луну и звезды и дать тебе столько любви, сколько не получала ни одна женщина в мире.
— Как вы можете говорить мне такие прекрасные вещи? — спросила Ивона. — Сначала вы пугали меня, а потом, когда я вас полюбила, вы были так холодны, что я никогда не поверила бы, что смогу вызвать в вас ответное чувство и быть так близко к вам.
— Ты будешь еще ближе, любимая, — пообещал Джастин, — после того как мы обвенчаемся.
Он нежно улыбнулся и заметил, что Ивона снова покраснела.
— Я пошлю Маркхэма в Кентербери за разрешением на брак, а потом мы устроим очень скромную свадьбу в деревенской церкви, на которой Энтони будет нашим свидетелем. Ты ведь не будешь возражать?
— Все это так чудесно, что мне хочется плакать, — сказала Ивона.
— Ты не плакала, когда грабитель угрожал тебе ножом, — сказал маркиз. — И когда я сказал тебе, что тебя могут повесить. Если ты заплачешь сейчас, я решу, что не смогу дать тебе такое счастье, которое ты даешь мне.
Ивона смахнула слезы с ресниц.
Она выглядела так прелестно, что Джастину снова захотелось ее поцеловать. Он прижался губами к ее нежной щеке, а затем приник к хрупкой шее.
Ивона почувствовала незнакомое возбуждение, и ее губы удивленно раскрылись.
— Пожалуйста… — прошептала она.
Джастин поднял голову и посмотрел на нее.
— Тебе не нравится, когда я так тебя целую, любимая?
— Мне нравится… но я испытываю такое странное чувство! Оно почему-то пугает меня…
Он улыбнулся.
— Ничего не бойся… Мне придется многому тебя научить, дорогая моя девочка.
Ивона потянулась к нему.
— Я буду послушной ученицей…
Джастин посмотрел на нее с такой нежностью, которую еще ни одна женщина не видела в его глазах.
— Я обожаю тебя, — сказал он проникновенно.
— И я люблю вас! — Глубокое волнение в ее голосе заставило Джастина снова искать ее губы.
Он целовал девушку до тех пор, пока комната не закружилась вокруг них. Снова Ивона ощутила, что плывет в неведомый мир по волнам солнечного света.
Когда Джастин усилием воли оторвался от ее губ, Ивона застонала и спрятала лицо на его груди.
Его сердце билось так же сильно, как и ее, и девушка почувствовала, как сильна его любовь, и он стал ей еще ближе.
— Вы так… добры… — прошептала она.
— А ты такая нежная и прелестная, что я не могу дождаться того момента, когда можно будет осыпать тебя поцелуями всю: с головы до маленьких розовых пяток.
— Вы… заставляете меня краснеть…
— Я обожаю, когда ты выглядишь смущенной, — ответил Джастин. — Я давно забыл, что на свете существуют женщины, способные краснеть, и твое смущение, моя девочка, волнует меня так, как ничто и никогда раньше.
Он поцеловал ее в лоб и попросил:
— Посмотри на меня.
Ивона подняла голову. Глядя в ее синие глаза, он страстно сказал:
— Я хочу тебя… Я хочу, чтобы ты была моей отныне и навсегда.
Эти слова, казалось, вышли из глубины души. Затем он прибавил немного спокойнее:
— Я думаю, что ты действительно заслуживаешь наказания за кражу, моя дорогая. Ты похитила то, что раньше принадлежало мне.
— Что же?
— Ты украла мое сердце. Я был совершенно убежден, что его не смогут украсть самые опытные и искушенные грабители, но теперь я потерял его. Оно принадлежит тебе навсегда.
— Я никогда его не отдам! Я буду любить, ласкать, обожать его, и, пока оно у меня, мне не нужно ничего в целом мире!
Ее последние слова заглушили губы Джастина.
В его поцелуе смешались нежность, обожание и страсть, и Ивона поняла, что они нашли то, о чем мечтают все люди со дня сотворения мира…
56 
