28 
– Я всегда говорил вам, мама, что у меня нет никакого желания жениться ни при каких обстоятельствах.
– А почему ты привез сюда эту невзрачную деревенскую девчонку? Ты сошел с ума, Джастин. Если мы даже не можем притронуться к ее деньгам, то для нас это только лишний рот. Рано или поздно с ней надо будет что-то придумать. Сейчас же отошли ее обратно – сегодня.
– Куда? Вы забываете, что я теперь владелец ее дома.
Маркиза жестом выразила свое недовольство.
– Какая разница, куда она пойдет? Ради всех святых, зачем тебе нужно было играть на такую ставку?
– Откровенно говоря, – ответил лорд Вулкан, хитро улыбаясь, – я сам себя об этом спрашивал. Я был почти уверен, что не смогу выиграть ее руку. Но я все время выигрывал, и, по справедливости, Гайлсу нужно было взять у меня реванш.
– Да, но после выигрыша, зачем затевать весь этот фарс? Тебе следует освободить девушку от долга, если ты вполне уверен, что невозможно завладеть ее деньгами другим способом.
– Никаким другим способом не получится, думаю, девочка тебе уже сказала.
– Откуда ты знаешь? Она тебе передала наш разговор?
– Нет, но зная ваши несколько прямые методы, дорогая мамочка...
– Не вижу причин, почему я не должна с ней говорить, в конце концов, я твоя мать.
– В этом нет никакого сомнения, – учтиво ответил лорд Вулкан.
Маркиза посмотрела в его сторону уже более ласковым взглядом.
– Джастин, дорогой, я придиралась к тебе из-за денег, но все же тебе ведь не хочется жениться на этой простушке... этом ничтожестве?
Маркиз вздохнул.
– Я так часто говорил, что ни на ком не женюсь... ни при каких обстоятельствах.
– Ну, тогда отошли ее куда-нибудь.
– Куда? – Он поднял руку, жестом предупреждая ответ, готовый сорваться с губ матери. – Нет, нет смысла говорить «куда-нибудь». В конце концов, я во многом причастен к смерти ее отца.
– Джастин, меня раздражает такая глупость. Ты не обязан отвечать за каждого глупца, который сводит счеты с жизнью из-за проигрыша в карты. У нее, наверное, есть родственники. Если нет, побыстрей выдай ее замуж за какого-нибудь порядочного деревенского парня. Она сможет жить на свое наследство.
Лорд Вулкан улыбнулся.
– Как ни странно, именно об этом я и подумал, когда увидел ее в Стэверли, хотя такого парня найти здесь нелегко.
Последние слова он произнес с усмешкой.
– Не знаю, что ты имеешь в виду, Джастин, но, осмелюсь сказать, мы все же найдем кого-нибудь, кто попросит ее руки. Она вполне может привлечь, но у нее нет хорошей одежды.
– Конечно, мама, и лучше тебя с этим никто не справится.
– Уверяю тебя, я об этом и не думала. Хотя это легко исправить. У меня есть изумительные ткани, газовые, batiste – из тончайшего хлопка, последний крик моды. Иветт сошьет для нее платья. Мы найдем ей мужа, и ты будешь свободен от обязательств.
Теперь маркиза улыбалась, в глазах появился блеск, и она выглядела намного моложе, чем несколько минут назад.
– Ну, мальчик мой, а ты меня напугал. Я думала, ты заинтересовался этой девочкой.
Лорд Вулкан подошел к окну. Он наклонился вперед, подставляя лицо солнечному свету; в эту минуту он выглядел юным и неискушенным.
– Когда-нибудь, мама, Мэндрейку нужен будет наследник.
– Когда-нибудь, конечно, но не сейчас, Джастин. Я не переживу, если стану бабушкой. А что, Юстас только вчера вечером сказал, что ты больше похож на моего младшего брата, чем на сына.
– Юстасу Кэррингтону всего двадцать три года, – ответил маркиз. – Он еще и крайне распутный молодой человек. Я не могу одобрить твое новое увлечение.
– Он богат. – Она рассмеялась. – Дорогой Джастин, ты никогда не одобрял моих связей с молодыми мужчинами. Не забуду, как сильно ты переживал, когда впервые узнал, что у меня есть любовник. Не помню даже, кто именно. Чарлз Шеррингэм или Уильям Фелтон? Не могу вспомнить, но мне хорошо запомнилось, как ты разозлился. Ты был тогда совсем юным. Как я смеялась!
– А я плакал, – ответил лорд Вулкан.
– Неужели? – Маркиза с любопытством посмотрела на него. – Не помню, чтобы ты плакал, даже когда был совсем маленьким.
– Мне хватало осторожности не выдавать себя публично.
– Но ты действительно плакал из-за меня? Я польщена. Как бы мне хотелось заставить тебя плакать сегодня.
Его светлость усмехнулся.
– Слишком поздно. Я очерствел. Тем не менее, мама, мне неприятно, что ваше имя произносят вместе с именем этого молодого повесы. У вас слишком большая разница в возрасте.
28 
