очень нудно 
47 
Хэриет равнодушно передернула плечами, она скорее даст руку или ногу на отсечение, чем откажется от такой выгоды. В последнее время трудно было удержать золото в руках. Джастин уже надоел. Маркиза боялась его подозрений в том, что не все деньги, которые он ей давал, тратились на Мэндрейк. Вначале она могла найти предлог, чтобы вытянуть из него как можно больше, убеждая сына в том, что деньги пойдут на отделку дома. Как он любил свой дом! Не составляло особого труда выпросить у него золото, если он знал, что оно тратится на улучшение обожаемого поместья.
– Мэндрейк для тебя как возлюбленная, – сказала она как-то, что немало ему польстило.
Затем она пыталась разыгрывать трагедии. Хэриет говорила, что слишком много проигрывает в карты, что хотела заплатить врачу, портному... Но к этим оправданиям Джастин оставался глух. Нет! Он готов на жертвы только ради Мэндрейка, и сейчас она хорошо понимала, что сын все менее охотно давал ей золото, которое так необходимо.
Если бы ей больше везло за игорным столом! За последние три месяца она проиграла кучу денег. Мадам Роксана обещала, что удача к ней вернется, но она все проигрывала и проигрывала. Поэтому ей пришлось взять немного из мешочка, в котором хранились деньги для экипажа, всегда готовые к их прибытию. Пять гиней на человека! Это было слишком много, правда, Пэдлетт каждый раз пытался доказать ей, что людям нужно платить больше, контрабандистам хотелось помимо денег дополнительно получать бренди, табак или, может быть; рулон ткани для жен. Хэриет была против этого. Она знала, как просто человеку проговориться в местных трактирах и что новое платье жены рыбака или костюм ребенка могут привлечь внимание и стать предметом разговора для всей деревни. Нет, они могут брать только деньги. Если им это не нравится, они могли уйти от нее, но маркиза боялась этого. Невозможно быть уверенным в их преданности так же, как она верила в преданность прислуги в Мэндрейке.
Эти мужчины грубы и неотесаны. Сам Пэдлетт по рождению принадлежал к более высокому классу, его отец когда-то работал управляющим большого имения, но затем потерял работу, занялся браконьерством и был повешен в Ассизах. Пэдлетт умел читать и писать, но остальная часть экипажа знала лишь одно – как обходить закон и получать любым способом все, что хочется. Они понимали только язык силы, и Хэриет иногда казалось, что они не лучше животных.
Когда-то бывало легче найти рыбаков, готовых идти на риск. Достойные парни, они занимались этим не ради наживы, а просто ради удовольствия. Те времена прошли. Таких ребят переловили, запугали, они едва могли избежать виселицы. Для налаженной работы требовались подобные люди – суровые и жестокие, мужчины, готовые пойти на риск и ради своей цели перегрызть глотку любому.
Хэриет вздрогнула. Через пару минут она должна что-то сказать им. Мешочек в левой руке был поразительно легким. Ей вдруг стало очень холодно. Несколько минут она стояла лицом к ветру. Неужели все-таки Пэдлетт вернется? Она посмотрела в сторону моря. Как мало людей знали, что канал между скалами углублялся таким образом, что лодка могла подплыть прямо к обрыву и ее можно было разгружать у входа в подземную пещеру, располагавшуюся в самом центре Мэндрейка!
Секрет этого места хранился многие годы. Оно не было указано даже на старых планах поместья; его не было ни на одной из карт, за исключением маленьких карт личного пользования хозяина дома.. Хэриет однажды заметила, как ее муж рассматривал их вскоре после свадьбы и заставила его раскрыть этот секрет.
– Потайной ход задуман так, чтобы шпионы могли свободно попасть в страну, оставаясь незамеченными, – объяснил он, – или же можно было избавляться от нежелательных заключенных.
Хэриет этим заинтересовалась, но затем забыла. А когда контрабанда стала предметом всеобщих разговоров, она об этом вспомнила. Каким полезным оказался этот ход! Каким удобным!
Подошел Пэдлетт.
– Лодка разгружена, ваша светлость. Мы только что закончили.
Мимо нее прошли последние два человека с грузом, а другие, возвратившись из коридора напротив, окружили ее в ожидании. Свет от факелов падал на их лица – квадратные челюсти, жесткие губы и хитрые глаза.
Некоторые из мужчин вызывающе смотрели на нее, не скрывая удивления. На ее обнаженных плечах сверкали драгоценные камни, изгибы тела подчеркивал полупрозрачный бальный наряд, прекрасные огненные волосы, гордая и необычная красота – неудивительно, что моряки застыли, уставившись на нее. Но были и те, кто отводил взгляд. Этих она недолюбливала. Других она понимала. Они были пиратами – такими же, которые в более славные времена плавали вместе с Фрэнсисом Дрейком и грабили иностранные корабли в открытых морях.
47 
