очень нудно 
56 
– Ладно. Живите пока, – ухмыльнулась Светлолика. – А отцу передай – зря он так со мной. Очень зря.
Ведьма грозно взмахнула косой, немного покружилась на левой пятке, разразилась гомерическим хохотом и удалилась. При первых подозрительных движениях Лики Доненька пронзительно взвизгнула, рухнула на Сарата, закрывая будущего супруга своим телом и в глубине души надеясь, что заклинание пройдет мимо. Так и случилось. На всякий случай она еще полежала немного после ухода ведьмы, тем более что внезапно очнувшийся парень приоткрыл один глаз и, убедившись, в отсутствии угрозы, обнял подругу с явным намерением продолжить грубо прерванное занятие. Но не тут-то было. Внезапно земля под парочкой зашевелилась, застонала, пошла крупной рябью, заходила ходуном. Оба вскрикнули. Доненька вскочила на ноги раньше парня и помогла ему подняться. Вместе, держась за руки, спотыкаясь и падая, кинулись они бежать в сторону крыльца. Хотя ступеньки на нем вздымались и опадали, словно в каком-то неизвестном ранее танце, все же крыльцо, как неотъемлемая часть отчего дома, казалось чем-то вечным и незыблемым. Сарат же был слишком напуган, чтобы действовать самостоятельно. Так они и упали на порог – грязные, напуганные, запыхавшиеся, с многочисленными ушибами.
– Что происходит? – потрясенно выдавил парень, глядя расширенными глазами на то, как прыгают столы, катается по их поверхности посуда и столовые приборы, падает на землю еда.
– А я почем знаю? – пожала плечами дочь головы.
– Не иначе ведьма нас прокляла, – догадался Сарат, стиснув ладонь подруги так, что она вскрикнула от боли. – Эх! Все-таки надо было кол вбить!
Из-под земли наружу полезли огромные листья знакомого до боли овоща. Это был не просто хрен, а всем хренам хрен. Огромные корни, как стволы пятилетних яблонь, листья по размерам могли соперничать с самой большой лодкой, которую доводилось видеть Сарату.
– Охренеть… – выдавил он, когда вылезший из-под земли гигантский овощ перевернул стол, похоронив этим надежду парня на оптический обман зрения.
В кои-то веки обычно не поощрявшая ругательств Доненька была с ним согласна.
После того как колдовской туман рассеялся, сельчане получили возможность воочию убедиться в позорном бегстве врага и теперь не знали, радоваться этому или нет. Вроде бы нежить бежала с поля боя, и этот простой факт позволял каждому хренодерчанину гордиться победой. С другой стороны, многочисленные синяки, ссадины и шишки взывали к отмщению. А мстить было уже некому. Кто-то из особо воинственных мужиков, кого распирала жажда деятельности, предложил разыскать след умертвия, чтобы популярно, а главное, доступно объяснить нежити, что соваться в Хренодерки чревато последствиями. С ним не без изрядной доли опаски, но согласились. Дружно рванули к месту, где буквально несколько минут назад прокралось умертвие. Факелами осветили следы и поразились размеру ноги нежити. Такой могучей ступней не каждый мужик в Хренодерках мог похвастать. Только голова щеголял в огромных сапожищах, но его-то как раз заподозрить никто не мог. Он с самого начала был с коллективом.
– Ну, дела! – зачесали все еще хмельные головы хренодерчане. – Смотрите, какой размер! Тут без нашего жреца не обойтись.
– Тише вы, окаянные, отойдите от следов, затопчете ведь, ироды! – выдвинулась вперед тройка лучших охотников Хренодерок.
Они принялись деловито кружить вокруг следов, обнюхивать землю, ковырять рисунок отпечатков. Следы измеряли ладонями, прикидывали к собственным подошвам и вынесли вердикт:
– Это какое-то очень маленькое умертвие.
– С чего такие выводы? – тут же вклинился дед Налим, неизвестно как выдержавший ночную гонку по пересеченной местности. – Глаза-то разуйте! Гляньте, какие ступнищи! Это великан, не иначе.
– Согласен, – выступил вперед охотник самого авторитетного вида, чье суровое, обветренное лицо было перечерчено шрамами.
Сам он не без гордости утверждал, что эту памятку ему оставил огромный матерый медведь-шатун, злые же языки утверждали, что шрамами мужчину разукрасила его собственная жена, после того как неожиданно застала супруга с полюбовницей. О судьбе незадачливой разлучницы история скромно умалчивала, но многозначительное молчание рассказчиков неизменно намекало на ужасный исход.
– Ну сам посмотри, дед, отпечаток ноги умертвия не так глубок, как у старосты, значит, его обладатель легок весом или же хрупок телосложением. Такое умертвие мы наверняка одолеем и без ведьмы.
56 
